Предначертанные

У меня есть ещё три дня, чтобы заговорить или промолчать, но в последнем случае я потеряю и отца. Я не могу его потерять.

Каждый раз, когда засыпаю, то вижу лицо своей мамы, её пустой взгляд.

Гидеон хотел проникнуть в мой сон и не раз, но я не пускаю его.

Только сейчас я и в правду осознала, что нам не выбраться отсюда. Нет ни единого шанса.

Мы умрем. В любом случае, смерть настигнет нас, только немного позже. В тот миг, когда Алекса получит всё, что хотела.

Всех, кроме меня периодически уводят в допросные, ожидая пока кто-нибудь расколется. В пытках остальных нет никакого смысла, как выразилась Алекса. Она считает, что большей информацией обладает Гидеон, поэтому и нужно давить на него. Сама рассказывала.

Гидеону тоже досталось, так как он три раза за эти дни восстанавливался в капсуле. Я чувствовала всё то, что с ним делали, но лишь терпела, ожидая, когда всё это закончится.

Алекса сама говорила про пытки сына, что против, и сама нарушила своё слово.

Два дня ко мне заходила Анна, которая приносила обед. Я даже не взглянула на неё. Подруга тоже в опасности. И всё из-за меня.

– Тебе нужно поесть, Кьяра, – заговорила Аника, – тебе могут понадобиться физические силы.

Она тоже не ела первые пару дней после смерти Кори.

Для чего мне силы? Чтобы пережить пытки?

Я не стала озвучивать эти вопросы, а просто молча принялась за еду, понимая, что умирать от истощения не хочу.

Вкуса еды не ощутила.

Закончив, легла обратно на кровать и продолжила пялиться в белый потолок.

***

Ещё один день спустя.

Я подняла глаза на Гидеона, которого только доставили.

Всё его лицо превратилось в суровое полотно синяков, вздутий и отеков. От щек до ног, каждая дюймовая область его кожи оказалась изранена и измождена. Несмотря на всё вышеперечисленное, взгляд Гидеона остался прежним, который выражает то, что он готов пройти через ад, чтобы достичь своих целей.

Я подскочила на ноги, когда Гидеона почти чуть ли не кинули в сторону кровати.

– Что с тобой сделали? – и почему я ничего не чувствовала? – Что случилось?

Голос оказался непривычно хриплым из-за долгого молчания.

Аника и Мэй тоже задали последний вопрос и получилось так, что мы спросили это в унисон.

– Мать решила поучить меня, – проговорил он.

– Почему я ничего не почувствовала?

– Ты была в отключке. В еду что-то подмешали, а когда крепко спишь или находишься без сознания, то не можешь испытывать боль другого, – морщась почти при каждом слове, ответил Гидеон. – Скоро до тебя могут начать доходить отголоски…

– Почему ты не в капсуле? – этот вопрос задала Мэй.

Гидеон хотел повернуть к ней голову, но не смог.

– Это наказание… за то, что я сделал.

– Что ты сделал, Гидеон? – внутренне я напряглась.

Он усмехнулся, поморщился в очередной раз и выдал:

– Врезал ей.

– Что? – в один голос переспросила я, Аника и Мэй. Уверена, парни тоже подключились бы, если бы им было слышно, о чем мы говорим.

– Ты врезал ей, Гидеон? – решила убедиться Аника, думая, что ослышалась. – Но как?

– Выбрал подходящий момент… Ей же нравится наблюдать, как мы испытываем боль, пусть на себе прочувствует.

Я не смогла сдержать улыбку, подошла и опустилась на место, где по другую сторону сидит Гидеон. Получилось так, что нас разделяет лишь прозрачная стена.

– Спасибо, – тихо поблагодарила его, уверенная, что парень услышал.

Гидеон не просто так врезал Алексе. Это была месть, маленькая, но месть.

– Я бы с радостью ещё с вами поболтал, но мне хочется поспать, – поговорил Гидеон и буквально через несколько десятков секунд отключился.

– Нужно как-то понять, есть ли у него опасные раны, – заговорила Мэй, – чтобы они не вызвали осложнений. Например, внутреннее кровотечение.

– Алекса не собирается его убивать, – ответила Аника, – пока не собирается. Так что его уже успели проверить и убедиться в этом.

– Аника права, – согласилась с девушкой и стала смотреть на спящего Гидеона. Он даже не смог добраться до кровати, чтобы лечь на неё.

Прислонила голову к стеклу и незаметно для себя тоже вскоре уснула.

На этот раз, поняв, что в моё подсознание стучатся, открыла его, впуская Гидеона.

– Здесь ты выглядишь иначе, – никаких следов побоев нет.

– Чувствую себя также, – Гидеон взмахом руки сменил окружающую обстановку. Вместо леса теперь мы находимся в допросной, где присутствуют Гидеон, Алекса и Бэн. – Есть кое-что интересное. Смотри.

Алекса задает своему сыну одни и те же вопросы, которые многократно спрашивала и у меня. Бэн стоит в стороне, в углу, следит за обстановкой.

– Выдержка у тебя осталась столь же отменной, какой и была, – замечает мисс Браун. – Как ты не поймешь, Гидеон, что время заканчивается у тебя и мисс Рэдинс, а не у меня, – женщина покачала головой, – пора бы уже и заговорить.

Гидеон промолчал, а Алекса продолжила монолог.

Я следила за каждым её движением, пытаясь понять, что такого заметил парень, но ничего подозрительного или того, что нам могло бы помочь не увидела.

В одно мгновенье Алекса наклоняется к сыну и что-то шепчет, мне не удается разобрать, и парень сжимает руку в кулак и наносит ей удар прямо в лицо.