Предназначение

Центр очистили от прежних жителей. Вне зависимости от положения в обществе, население центра отвели к самым стенам купола и там разместили по баракам, не разделяя рабовладельцев и гостей города. Народ требовал, чтобы Хозяевам имплантировали за уши нейрофоны, но Горн категорически отказался уподобляться тем же рабовладельцам. Он ограничился усиленными нарядами вокруг каждого барака, хотя и такая предосторожность не требовалась. Здесь, во внешнем кольце города, представителям высших слоев общества «Айсберга» и самим было безопаснее в бараках и под охраной, нежели на свободе и на открытом воздухе.

Порядком побитый и связанный своими собственными слугами Вустер попал в один барак с Нортемом. В этот же барак до общего расследования поместили и барона Увергема, напрасно умолявшего не унижать его содержанием в одной камере «с чернью».

В центр, во дворцы бывших богачей, переселились те рабы, кто жил во втором кольце, во второе кольцо переехали жители третьего кольца и так далее. Таким образом, социальная иерархия не разрушилась, но лишь «немного сместилась к центру».

Изучив финансовый отчет Келира, Горн пришел к выводу, что зарплату можно поднять не в два, а по крайней мере в пятьдесят раз, а празднование дня освобождения и вовсе не прекращать ни на минуту. Но, чтобы избежать неконтролируемой оргии, он лишь повысил зарплаты и выплатил премии, предоставив бывшим рабам право самим выбирать, на что и как потратить свалившиеся им с неба деньги. И без того приподнятое настроение жителей заметно улучшилось, но многие задумались над вопросом, что будут делать через три дня, когда жизнь придется начинать заново, а заработанные за время службы на «Айсберге» деньги, объявленные Хамовниками действительными по всей галактике, станут единственным капиталом. Желающих впасть в алкогольный или наркотический транс заметно убавилось. Люди веселились от души просто так, обходя стороной по-прежнему дорогие для них клубы и бары.

Вечером этого дня гладиаторы все же собрались во всех ресторанах города, чтобы провести время в компании тех, кого еще сутки назад вынуждены были убивать на аренах. Для них, в отличие от обслуживающего персонала, свобода означала не просто освобождение из-под гнета чужих желаний. С момента освобождения этим людям не нужно было каждое утро просыпаться со страхом умереть днем или вечером.

Горн отмечал победу в самом большом развлекательном заведении центра. Огромный зал заполнили сотни чемпионов. Только они могли позволить себе развлекаться по самому высшему разряду и не считать накопленные за десятки побед деньги. Принц сидел на самом почетном месте, во главе большого стола, а рядом с ним красовалась в новом дорогом платье заплаканная от счастья Ильрика. Гладиаторы пришли кто один, кто с подругами, но, когда наступило время для танцев, пара нашлась буквально для каждого. Впервые в этом месте прекрасные дамы сами выбирали себе партнеров по сердцу. Тем более что выбор на этот раз у них был достойный: все пришедшие в клуб мужчины были мускулистыми, высокими и широкоплечими воинами. Обычное для этого места развлекательное шоу отменили за ненадобностью. Переполнявшая людей радость и без того лилась через край, превращая обычный ужин в такой праздник, какого еще никогда не знали стены этого элитарного клуба.

Если все вокруг веселились и хохотали, сам Горн сидел задумчивый и печальный и не реагировал ни на улыбки Ильрики, ни на звучные тосты, ни на непрерывно растущее всеобщее возбуждение.

— Скоро вы все сможете отбыть по домам, — в какой-то момент вслух подумал юноша.

— Лично мне некуда возвращаться! — опуская бокал и облизывая губы, проревел сидящий по левую руку от Горна Рабтор.

— Хамовники хотят предложить вам вступить в ряды Истребителей, — вспомнил Горн. — Пойдете?

— Подумаем! — пробасил сидевший по правую руку Дортон. — Да пойдем, наверное! Мы ведь больше ничего не умеем. Меч — не только наше проклятие, но и наш хлеб!

— А ты? — Горн повернулся к Ильрике, которая буквально сходила с ума от окружающего ее безудержного веселья и непрерывно сыплющихся, как никому другому, комплиментов.

— Я? — не сразу расслышала девушка.

— Ты вернешься домой, на Амальган, к родителям?

Ильрика насупилась, размышляя, что могло послужить поводом для такого несвоевременного вопроса.

— Ты хочешь меня оставить? — испугавшись, предположила девушка. — Ты же принц, наследник благородного дома, да?

— Я тебя не оставлю, — заверил принц. — А кто я? Сам бы хотел узнать…

— Конечно, я хотела побывать дома, — призналась Ильрика. — Я соскучилась… — Ее глаза заблестели от пришедшего на ум решения. — Но мы поедем туда вдвоем, вместе, правда?!

— Угу… —пробормотал Горн, вновь задумываясь.

— Да, вот еще что хотела сказать! — после нескольких опустошенных бокалов спросила амальганка: — А куда подевался твой учитель, мудрец?.. Он был такой забавный, такой умный, такой серьезный… — Она хихикнула.

— Его нет. Он у Хамовников, — объяснил Горн.

— Но вы же еще встретитесь, да?

Горн вздохнул, обводя взглядом длинный стол и веселые пьяные физиономии могучих мастеров клинка.