Предназначение

– Я хочу, – взволнованно сказал отец. – О боги! Значит, это правда, и мы действительно станем свидетелями встречи Совета управляющих! Когда-то отец, Гермес, упоминал об этих встречах…

– Уверен, ваш отец скоро появится, – перебил его Дионис – все-таки он был очень невежливым! – сейчас на Олимпе все озабочены подготовкой к этой встрече. Поэтому у Гермеса много дел – ведь именно его департамент занимается организационными деталями.

– Да, конечно, – согласился отец, – так вот, эта встреча… Это большая честь для нас и большая ответственность. И я рад, что мы, что наша семья – пусть через Полину – тут он сияющими глазами посмотрел на меня, – будем причастны к её подготовке.

– Вообще-то с этой встречей все идет не так, – голос Диониса внезапно изменился, из него пропала легкомысленность. – Слишком много неизвестных факторов, повестка меняется чуть ли не каждый день. Есть недовольные тем, что встречу перенесли в Москву, а времени на подготовку всего ничего. Строят заговоры, как у нас это обычно бывает.

Он фыркнул, обратился ко мне, доверительно наклонившись через стол.

– Мне известно, что ваше руководство сильно озабочено этой встречей. Подготовить за три недели и блестяще провести встречу Совета, которой не было уже восемь лет, это чрезвычайно сложная задача. К тому же каждый департамент требует, чтобы их вопросы были включены без изъятий…

Я слушала Диониса и искренне недоумевала, почему он говорит об этом мне. А не Шанхайскому или Грековой. При чем тут я?? У меня совсем другие задачи – о которых, я, кстати, ничего не знаю!

Вероятно, Дионис услышал мои мысли, потому что он оборвал свою речь и как-то странно посмотрел на меня.

– Конечно, ты пока не понимаешь, зачем я рассказываю тебе про «внутреннюю кухню» Олимпика. Но так получилось, у тебя будет миссия, так или иначе, связанная с этой встречей.

– У меня? Особая миссия? – переспросила я, с недоверием глядя на Диониса. – Вы что-то путаете.

– А ещё, – наш олимпийский гость вдруг ухмыльнулся, – как побочный продукт, у тебя жизнь заиграет яркими красками. А ты, – он склонился над столом, цепко глядя на меня, – перестанешь быть серьезной – чересчур ты сурова и непреклонна! Расслабишься, станешь больше улыбаться, и личная жизнь наладится. Из-за особенностей характера в личной жизни у тебя сплошные проблемы и чехарда.

Он выпрямился, прислонился головой к спинке кресла, а в вечернем небе вдруг сверкнула молния. За столом царило молчание. Все присутствующие, за исключением Диониса, чувствовали себя неловко, избегали смотреть друг на друга. А бог вина с Олимпа, абсолютно довольный собой, положил на тарелку гроздь винограда и отщипывал ягоды.

***

Меня разрывали противоречивые чувства, когда я слушала слова Диониса.

То, что он сказал про особую миссию, связанную с подготовкой к встрече Совета, меня обрадовало. Я любила сложные задачи, к которым требовался особый подход. Но жестокие слова обо мне самой, о проблемах в личной жизни, только разозлили. Как он посмел так говорить обо мне? Даже если слова и были отчасти правдивы, Дионис не имел права вмешиваться. Да еще и комментировать вслух!

Обидная реплика Диониса всколыхнуло все то, что было спрятано глубоко внутри. Вот я, серьезная, не по годам, трехлетняя девочка. Малышка с рыжими кудряшками и большими глазами, цвета темной сирени, которая смотрит на свою мать и говорит о том, что хочет, чтобы все было справедливо. Первоклашка с косичками и большими булыми бантиками спряталась за букетом цветов и наблюдает за будущими одноклассниками. Угловатая девочка-подросток сидит в библиотеке, рассматривая книги. Она же, только с подругой, пришла на первое занятие в театральную студию… Здесь для типичного «ботаника» открылась волшебная дверь. Оказалось, что можно быть другой, открытой, веселой, общительной, преодолеть зажатость, сохраняя врожденную внутреннюю серьезность, оставаясь интровертом.