Предназначение

– Новой сутре придется быть под номером тысяча сто сорок пять, – сказал Уолли, – не слишком удачное число для завершения списка. Но не могу же я ее всунуть между остальными.

– А тринадцатая? – рассмеялся Ннанджи. Конечно! Сутра тринадцатая просто отсутствовала. Зная сутры, но никогда не уча их, Уолли не мог подумать об этом, но каким-то образом сразу после слов Ннанджи он вспомнил, что существовал даже каверзный вопрос на экзамене Первых – тринадцатая сутра. Двенадцатая определяла их обязанности по отношению к жрецам, четырнадцатая – к гражданским. Не говорила ли раньше пропущенная сутра об обязанностях перед колдунами, сутра, уничтоженная в момент возникновения вражды?

– Тогда сделаем сутру номер тринадцать! – сказал Уолли, чувствуя, что совершает нечто значительное.

Ротанкси вернулся и, ни слова не говоря, достал свои письменные принадлежности и надел очки на нос, чем вызвал приступ веселья у Ннанджи. Он открыл бутылочку с чернилами, стоящую рядом с ним, и принялся писать. Ннанджи удивленно воззрился на него, потом вопросительно повернулся к Уолли.

– Это величайшая магия колдунов, Ннанджи. Лорд Ротанкси оказывает тебе большое доверие, позволяя присутствовать при этом таинстве.

– Но что он делает?

Уолли попытался объяснить, и невидимые брови его товарища поднялись невозможно высоко, сдвинув семь мечей на его лбу. Откладывает про запас слова?

– Какую сутру ты предполагаешь для воинов, Шонсу? – спросил Ротанкси, сдвигая очки. Уолли сказал, и он записал ее.

– Ас вашей стороны? – спросил Уолли.

– Как насчет такого? «Сила является прерогативой воинов. Знания колдунов не должны использоваться для убийства или создания оружия».

– Очень хорошо, – ответил Уолли. Колдун отложил свои письменные принадлежности и снова погрузился в размышления, глядя на мачты и скатанные паруса.

– Я пойду принесу какие-нибудь одеяла, брат! – сказал Ннанджи сквозь стук зубов.

Уолли покачал головой. Уйти сейчас – значило бы нарушить хрупкое равновесие переговоров. Серный запах снова поплыл над Рекой, корабль грузно покачивался на волнах, но история делалась здесь и сейчас. Его жизнь в качестве Шонсу будет оцениваться по тому, что происходит в данный момент.

– Воины убили тысячи колдунов за эти годы, – пробормотал Ротанкси, – а теперь, когда мы стали сильны, они захотели мира. – Он просто повторял свои аргументы.

– Больше чем три сотни воинов погибло за последние пятнадцать лет. Наша сторона тоже пролила кровь.

Колдун кивнул, а потом снова застыл, как будто замороженный.

Спустя долгое-долгое время его лисьи старые глаза обратились к Уолли.

– Это должно сработать! Я убедился, что предводитель воинов – человек чести, милорд. Я думаю, что в эти последние недели ты по-настоящему победил меня.

И это было истинной наградой.

– Я поговорю с воинами, – сказал Уолли, – кто поговорит с колдунами? Существует ли Великий Волшебник Вула?

Ротанкси покачал головой.

– У нас есть совет тринадцати. В нем существуют партии – те, кто хотят прогнать варваров-воинов, и те, кто считает, что миссия колдунов – нести знания, что правление – не наше дело.

– Ястребы и голубки?

– Мм? Хорошая метафора! Сознаюсь, что я был ястребом, милорд. Если я перешел в другой лагерь, то могу надеяться на некоторый перевес. Впрочем, если меня захотят слушать.

– А почему нет?

Он цинично улыбнулся одними глазами:

– У меня будут те же проблемы, что и у тебя, – меня назовут изменником.

– Я был очень осторожен, – сказал Уолли, – никому не разболтал то, что слышал от тебя. Ротанкси пожал плечами:

– Я обвинял в варварстве воинов, милорд, но и мы, колдуны, тоже не лишены некоторых варварских черт.

– Но.., это ниже твоего достоинства, милорд, – заикнулся было Уолли.

– Мм? Достоинство – хорошая награда, но плохое утешение. Ну и, как ты понимаешь, я не могу ничего сделать с другими орденами. Только Вул.

– Но Вул может советовать им? Ротанкси кивнул:

– Как ты сказал. Мир через некоторое время станет жестче. Но если это получится здесь, есть надежда, что пример заразит и других.

Уолли снова взглянул на Ннанджи. Улыбка его была еще шире, чем всегда. Определенно, колдуны слушают доводы здравого смысла, как Уолли и надеялся. И определенно, Ротанкси готов сотрудничать. Конечно, есть опасения, что ему нельзя совершенно доверять, что он просто любой ценой добивается возвращения на свою территорию, но на этот риск нужно было идти. А Ннанджи, как это ни удивительно, теперь был доволен. Сможет Ннанджи убедить других воинов? Счастливый конец?

– Что теперь конкретно ты собираешься делать, Шонсу? – неожиданно спросил Ротанкси, переходя от слов к делу.

– Мы с тобой, думаю, принесем клятву, – сказал Уолли – он еще не заходил так далеко в своих мыслях. – Мы можем поклясться работать на заключение мира. Я верну тебя на левый берег, ты отправишься в свой совет. Если они согласятся, мы сможем провести формальные переговоры. Конечно, сбор потребует парада победителей, чтобы они могли считать себя таковыми, но не больше пятидесяти человек в каждом городе. Я поставлю в городах гарнизоны, и я отберу для них лучших людей – не молодых шалопаев…