Предназначение демона (СИ)

— Отличная идея, раздевайся. — Рубашка полетела на пол, обнажая напряжённый, рельефный торс.

Я продолжала непонимающе наблюдать, не двигаясь с места.

— Ох, птичка. Ты реагируешь, будто первый раз меня видишь. — Раздражённо скривился Его Высочество. — Печать. Она ведь на груди, забыла?

Мой взор неосознанно загорался от его присутствия, крылья вздрогнули, плечи окатил приятный жар.

— Держи страсти в узде, предназначенная. — Низкий голос звучал строго, почти повелительно.

Я глубоко вздохнула, вытесняя из головы нескромные мысли, закрыла глаза, ощущая, как моя мгла становится реже и светлее, и уверенно подняла взгляд к сосредоточенному наследнику.

— Готова.

Люцифер медленно, словно все ещё сомневаясь, приблизился и вложил в мою ладонь большой резной ключ, с зелёным камнем.

— Это портал, в одну из камер той тюрьмы, где ты уже была однажды. Куда именно, я не знаю, потому, как только почувствуешь опасность, переместись в нее. Поняла?

Я молча рассматривала ключ. Алоглазый резко дёрнул мой подбородок на себя, цепляя взгляд.

— Поняла?

— Да… Да, все сделаю, как скажешь. — Он заметно злился, и накалять обстановку было несомненно лишним.

Наследник отпустил меня, смерил пространство неприязненным взглядом, словно собираясь с мыслями. Потом, решившись, положил горячие руки на мои плечи и внимательно заглянул в глаза.

Я легко проваливалась в водоворот его воспоминаний, такой быстрый, что уследить за чем-то отдельным не представлялось возможным. Память предназначенного уводила меня все дальше, глубже, в недра его сознания, словно спускалась по темной винтовой лестнице, со множеством бесконечных поворотов. Когда смысл происходящего уже, казалось, был безвозвратно утерян, впереди появилась тяжелая, кованая дверь. С гулким стуком, по каменным ступеням, мимо меня пронесся тот самый мальчик с ярко алыми крыльями. Теперь я точно знала, кто он, это был совсем еще юный наследник адского трона — принц Люцифер, легкий, словно ветер и так сильно напоминающий мать. Ребенок всем своим весом навалился на тяжелые створки и они медленно поддались, пропуская его в цветущий сад, полный белых роз.

— Это убежище. Только в нем мне удавалось спрятаться от гнева отца в детстве, теперь же я и сам, пожалуй напоминаю себе Сатану, потому ухожу туда, скрываясь от собственной ярости. — Голос демона был тихим, хриплым, едва различимым.

— Где оно находится? — я плохо справлялась с его эмоциями, душившими болью, почти отчаянием.

— В моей голове. — Невесело усмехнулся алоглазый. — По этому я не контролирую свой гнев, прячусь от него. Глупо.

— Вовсе нет. — Холодные пальцы почти машинально коснулись горячей щеки наследника, вмиг унимая кипящие страсти, в такой знакомой нам обоим манере.

Люцифер глубоко вздохнул и выпрямился.

— А теперь вперёд, птичка. Сегодня я собираюсь сменить облик. Будь готова убраться отсюда в любую секунду.

— Большая глупость? — мне хотелось плакать от избытка откровений, рвущих на части царственную душу, но сейчас ему нужна была сильная предназначенная. Понимая это, приходилось держаться.

— Вторая в списке.

Под напором воли, смятение покинуло грудь, уступая место холодной собранности. Моя ладонь, чуть подрагивая замерла на пару секунд над печатью и уверенно опустилась, восстанавливая связь. Ауры мгновенно смешались, в голову хлынул бесконечный ураган пламени, развеивая собственную тьму, сплетаясь с ней, темнея и выравниваясь.

Принц стоял неподвижно, опустив крылья и закрыв глаза, лишь четко очерченные скулы свидетельствовали о внутренней борьбе. Королевское сознание постепенно опустело, заполняясь запахом гари и жаром оранжевой ярости, медленно выпускаемой из стальных оков царственной воли. Бордовые крылья последовательно расправились во всю ширину. По самому краю маховых перьев, словно по сухому хворосту, вспыхивая, побежал огонек, покрывая весь контур пылающей каймой. Кожа на плечах Люцифера начала расползаться по черным линиям татуировок, словно трескалась по старым шрамам, обнажая чистое оранжевое пламя под ней. Сквозь все расширяющиеся полосы струился нестерпимый жар; ладонь больно ныла от ожога; нас со всех сторон окружал беснующийся океан ало-черных потоков, то сплетающихся, то смешивающихся, образуя густое, горячее марево. Понимая, что боль мешает сосредоточенности и не только моей, я аккуратно отстранила руку, усилием воли удерживая связь непрерывной, продолжая прижимать ладонь, но теперь мысленно. Это сработало, поток дрогнул и выровнялся, по прежнему соединяя нас.