Предназначение демона (СИ)

В повисшем молчании проходили минуты. Никто не двигался, удушливые волны царственной мощи, распространялись вокруг, нагревая и без того раскалённый воздух. Дыхание терялось в гнетущем мареве пепла, гари и отчаяния. Как я могла быть так несправедлива к королю? Все его поведение всегда однозначно отражало чувства. Как же мне удалось оказаться такой слепой?

Сатана бесконечно любил свою королеву, с самого первого дня желал лишь одного: быть рядом, место и условия не имели для него значения. Но как он мог оставить сына? Порывистого, импульсивного, слепого в ярости наследника никто не признал бы истинным королем. И Владыка злился. Его бесило сходство Люцифера с матерью, но лишь потому, что это ее безрассудство ввергло их всех в пучину вечных страданий. Повелитель всеми силами пытался воспитать в отпрыске собственный холодный ум и расчетливую собранность, надеясь однажды уступить трон принцу и, наконец, воссоединиться с возлюбленной, пусть и в холодных оковах небытия. А потом появилась я — королевская предназначенная, и надежды Властителя снова рухнули, как песчаный замок под натиском прибоя. А теперь Сатана испытывал лишь рвущее на части душу облегчение. Слабость оказалась силой, ярость — мощью, страсть — мудростью. Король исполнил долг перед сыном, женой и Династией. Он наконец вырастил себе замену и теперь он был свободен!

Боль стиснула грудь тугим кольцом, лишая возможности дышать. Неужели все вот так вот и закончится? Почему нет выхода для предназначенных? Мучениям, отчаянию, тоске не будет конца? Израненные души так никогда и не обретут покоя? Как жестоко, Шепфа! Слишком… Даже для преисподней…

— Я понимаю тебя, отец. — Люцифер вытянул вперёд когтистую ладонь. — Прощай.

Мое сознание отказывалось воспринимать происходящее. Непоколебимая вера в неистребимое счастье, которое должно преодолеть любые препятствия, не позволяла смириться с финалом.

Могучая рука наследника начала медленно сжиматься, лишая Сатану возможности дышать. Я рассеянно наблюдала, как с угольного плеча сочилась вязкая, бордовая кровь. Тугие капли стекали блестящими ручейками на землю и мгновенно впитывались в грубую, обожженную корку, а на месте их исчезновения быстро поднимались, пробиваясь через пепел, тонкие, зелёные росточки.

От увиденного по телу мгновенно хлынул жар. Голову взорвало осознание недавно услышанных слов.

Скажи Азаилу, что он должен пролить свою кровь, чтобы вновь увидеть меня.

Я вскочила, истерически задыхаясь, и бросилась через перила балкона, страшась только одного: не успеть.

— Нет!

Люцифер замер, словно этого окрика и ждал. Его сердце часто забилось, с облегчением ощущая мое воодушевление. Он не хотел смерти отца, не желал быть палачом своему королю, но широкую грудь наполняло недоумение, уловить суть моих, быстро скачущих мыслей, ему никак не удавалось.

Колени с размаху врезались в землю, я упала прямо перед Сатаной, загородив его от полыхающего оранжевым пламенем отпрыска.

— Азаил?

Властитель медленно поднял на меня изумлённый взор, его изрезанное грубыми шрамами лицо исказила странная, болезненная гримаса.

— Что… Что ты сказала?

— Азаил. — Повторила я уверенно, сомнений больше не оставалось, это он, предназначенный Евы. Я нашла его.

Взгляд короля наполнился болезненным, чуть безумным блеском, плечи расправились, раскрывая широкие кожистые крылья.

— Мое истинное имя не произносилось в этих стенах уже сотни лет. Откуда оно известно тебе?

— Она! Она сказала… Ева… — Рыдания громким потоком хлынули из груди, путая слова, сбивая их настолько, что смысл безвозвратно терялся.

Облегчение, вперемешку с болью струились из израненной души, заставляя плакать все сильнее. Я никак не могла унять истерики. Король одним движением когтистой руки сорвал с шеи Глаз Ведьмы и властно дёрнул мой подбородок на себя, цепляя взгляд. В кровавых глазах отразилась Ева: бархатный взгляд, тихий, томный голос, ненавязчивая дрожь в хрупких, узких плечах. Взор Сатаны засветился смесью неуемной боли и невыразимой радости, когда тихий, слабеющий голос повторил:

«…Он должен пролить свою кровь…»

Ещё пару секунд Властитель не отпускал меня, с жадностью высматривая каждый вздох, что его предназначенная пережила рядом со мной, но потом цепкая, болезненная хватка ослабла и совсем разжалась.

— Спасибо. Ты вернула мне жизнь.

Мои крылья мелко дрожали, удушливые волны совершенной мглы с резким запахом фернета затапливали пространство вокруг. В самом центре груди загорелось облегчённое смятение и сразу, в ответ ему, горячие руки Люцифера подняли меня с земли и крепко прижали к жаркому, каменному торсу предназначенного. Он уже сменил облик и теперь укрывал меня широкими бордовыми крыльями в неосознанной попытке защитить от любого влияния. Смольную голову наполняло непонимание, но принц молчал, не двигался, подспудно сознавая важность момента.