Предназначение. Книга 1. Часть 3

— Жди! — обратился он к орку. — Сейчас вынесу!

И ушел из зала куда-то вглубь своей лавки.

Мы с орком удивленно переглянулись, и я пожал плечами, в знак того, что не понимаю, чего это он.

Прошло минут десять, прежде чем хозяин вернулся за прилавок, неся подмышкой явно нелегкий сверток.

Свалив его на прилавок, он начал спо́ро его распаковывать, а я, наконец, не выдержал.

— Простите, Гмалин, — любопытство меня уже почти сожрало, и с этим нужно было что-то делать. Хозяин прекратил распаковывать сверток и вопросительно посмотрел на меня. — Скажите, что у вас случилось? Ведь я вижу, что у вас что-то произошло, причем, недавно! И это что-то явно очень нехорошее, судя по вашему виду.

Я сознательно поддавливал его таким построением фразы. Это, кстати, я перенял у отца — любил он таким образом поддавить собеседника, время от времени.

Гмалин какое-то время просто молча смотрел на меня, и я уже было решил, что в этот раз папин способ не сработал.

— Ну, в конце концов, — негромко пробормотал Гмалин, минут через пять, — сын Шутника не может быть сволочью и подлецом!

Потом оценивающе посмотрел на орка.

— Племянник Весельчака! — показав на Зерта глазами, проинформировал я хозяина.

— Да ты что?! — опять ожил хозяин. — Вот это да! Родные легендарных наемников! Да оба у меня в лавке!

Он как-то засуетился, начал стараться быстрее распаковать сверток. А вот сверток был упакован на славу! Такого количества веревок, да еще и как-то замагиченных, что я сначала просто ощутил, а потом и увидел, я еще не встречал.

— Гмалин! — окликнул я его и он, замерев, каким-то беспомощным взглядом посмотрел на меня. — Гмалин, что все-таки у вас случилось? — продолжал настаивать я. — Вы нам с Зертом так и не сказали.

Хозяин замялся. Было видно, что он никак не может решиться нам рассказать о своей беде.

— Я — сын Шутника, а Зерт — племяш Весельчака! — напомнил я хозяину лавки. Тот еще несколько мгновений колебался, а потом произнес сдавленным голосом:

— У меня пропала внучка!

Где-то с полминуты мы с орком пытались переварить эту информацию. А потом заговорили почти одновременно.

— Как такое может быть? Вы… — начал Зерт.

— Сама по себе она пропасть не могла! — я тоже выдвинул предположение.

Гмалин посмотрел на нас, сначала на Зерта, потом на меня, и сокрушенно покачал головой…

— Э-э-э, а сколько внучке лет? — я решил, что узнать возраст внучки будет нелишним.

— В этом месяце ей исполнилось девять лет! — горестно ответил нам Гмалин.

— И как так получилось, что она пропала в городе, полном наемников? — немного скептическим тоном задал я вопрос. — Девочке девять лет и заблудиться она не могла! Да и если бы вдруг заблудилась, — я покачал головой, — то любой наемник привел бы ее к вам, ведь, наверняка, ваша лавка довольно известна. Разве нет?

Гмалин покивал головой.

— Все так, молодой человек, все так, — подтвердил хозяин лавки.

— И давно ее нет? — задал вопрос орк.

— Сегодня — третий день! — горестно вздохнул Гмалин.

— Но вы же ее искали? В городскую стражу обращались? — снова влез я со своими вопросами.

Гмалин безнадежно махнул рукой.

— И в стражу обращался и в гильдию наемников тоже! Везде один ответ — не видели, не знаем! — он опять горестно вздохнул. — Хорошо одно — тело не находили, а значит, она жива!

И хозяин украдкой вытер слезу в уголке глаза.

Да! Вид плачущего мужчины произвел на меня сильное впечатление! Гмалин держался, держался, по-моему, из последних сил, но плакал он от бессилия, от того, что не знал, что нужно делать.

А мне вдруг припомнилось, как мы с ребятами, у нас дома, играли в рыцарей и разбойников. Особым шиком было, поймав разбойника, допросить его так, чтобы он рассказал, где их лагерь!

Естественно, ни о каких пытках речь даже не шла. Пойманный обязан был отвечать на вопросы, на любые вопросы, но только «да» или «нет». Так, задавая вопросы, и определялось, где у разбойников логово.

В случае с пойманным рыцарем, все то же самое, только выясняли, где штандарт их отряда. После захвата штандарта отряд считался распущенным!

Так, почему бы не попробовать применить это здесь?

— Гмалин, скажите, как зовут вашу внучку? — все! У меня уже загорелось! Я уже прикидывал как и с кем мне это можно было попробовать провернуть!

— Ее зовут Диана, — как-то всхлипнув, что ли, ответил хозяин лавки.

— А у нее есть какие-нибудь запоминающиеся… — я сбился, потому что никак не мог подобрать слово. Гмалин молча смотрел на меня с ноткой надежды во взгляде. Я плюнул на свои попытки подобрать нужное слово и решил, что быстрее будет сказать описательно. — Э-э-э, что-нибудь, бросающееся в глаза. Ну, я не знаю, может, украшение, может, какая-нибудь деталь одежды, может родинка или, ну, я не знаю, прическа?

Я выжидательно уставился на Гмалина, закатившего глаза к потолку, в попытке вспомнить нечто такое в облике любимой внучки. Воспоминания никак не хотели приходить, и я решил не мучить, и так измученного неизвестностью, человека.

— Так, — вмешался я, прервав поток воспоминаний у хозяина, — ладно, не так важно. Волосы какого цвета и длины? — деловито осведомился я.