Предназначение. Книга 1. Часть 4

«Интересные дела тут творятся, — размышлял я, по привычке подняв глаза и разглядывая потолок этого помещения. — Даже после перерыва в камлании, неприятные ощущения, судя по их лицам, не отпустили стоящих рядом со мной. А вот мне — пофиг! И этот пофиг начался у меня чуть перед тем, как на меня начал карабкаться котенок. Тьфу, ты! Если верить Блезу, то это никакой не котенок, а вовсе Туманный Страж! Получается, шаман при своем камлании как-то нас атакует, может, не опасно, но все равно! Вон, у них у всех какие лица! Даже Блез скривил свою моську, а он ведь ученик шамана, что уж говорить об остальных, к магическому миру не имеющих никакого отношения! Стало быть, очень велика вероятность, что Страж, почувствовав атаку на меня, как выразился Красный Лист, „проскользнул“ в наш мир, чтобы меня защитить! Вот же! Интересно, а от чего еще он может меня защитить и, вообще, я могу с ним как-то общаться или что-нибудь ему приказать?! Да, отсутствие знаний — беда! Нужно будет поспрашивать Старшего шамана, вдруг он знает про Туманных Стражей что-нибудь?»

Я настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, что скомандовал шаман на этот раз. Вернулся я в действительность после ощутимого толчка Блеза. Я непонимающе посмотрел на него.

— Подай отцу ритуальный нож! — тихонько подсказал он мне, протягивая нож Гибу.

Я быстро взял нож с алтаря и, под недовольным взглядом Красного Листа, протянул его отцу. Протягивая ему нож, я посмотрел ему в лицо и поразился, насколько оно было серьезно и сосредоточено.

Шаман опять что-то забормотал, но я, уже наученный опытом, отвлекаться от происходящего действия не стал, хотя очень хотелось прикинуть, как мастера, ну, или мастер, смогли заточить камень до такой степени, что им можно что-то резать?

Я стоял, глядя прямо перед собой, а потому хорошо видел, как менялось лицо отца. По мере бормотания шамана, когда его голос становился все строже, резче и громче, лицо отца потихоньку расслаблялось, лоб, изборожденный морщинами — разглаживался, а в глазах появилась искорка радости.

Ну, конечно, ведь он ждал этого момента больше двадцати лет, и вот, наконец, дождался, хотя уже и не верил!

— Чаши! — вдруг услышал я сквозь невнятное бормотание Красного Листа.

Кстати, как я ни прислушивался, кроме команд, отдаваемых нам, я в его бормотании по-прежнему не понимал вообще ни одного слова! Это что, какой-то тайный язык?

Не поняв, что от нас хочет шаман, я покосился на, стоящего рядом Блеза и увидел, что он просто вытянул вперед руку с чашей. Я последовал его примеру.

Отец и Гиб, вытянув свои руки так, чтобы их запястья оказались над чашей, резко провели ножом и в чаши сначала закапала, а потом и полилась их кровь, под непрерывное бормотание Красного Листа. Через какое-то время, к моему удивлению, кровь перестала течь, и мужчины убрали руки от чаш. Если меня не обманули мои глаза, то на руке отца не осталось даже шрама!

— Давайте чаши! — последовал новый приказ, и я собрался отнести ее шаману, когда заметил, что тот стоит позади алтаря, вытянув руки так, что кисти рук находятся перед алтарем, и Блез вложил свою чашу в левую руку шамана. Я не удержался и заглянул в свою чашу, перед тем как вложить ее в правую руку.

В чаше была кровь… Хотя, а что я там хотел увидеть?

Взяв обе чаши, Красный Лист поднял их над алтарем и стал одновременно сливать кровь из обеих чаш в большую чашу, стоящую на вершине алтаря, не переставая что-то бубнить.

Когда последняя капля крови упала в большую чашу, Красный Лист прекратил бубнеж и, аккуратно отложив наши чаши куда-то за алтарь, обеими руками поднял большую чашу.

— Пусть духи предков примут этот залог соединения крови орка и человека, в знак того, что отныне они — братья! — торжественным голосом провозгласил шаман.

«Интересно, а что он теперь будет делать с кровью?» — полюбопытствовал я про себя. Но не успел я выдвинуть хоть какое-то предположение, как над чашей взвился небольшой, почти прозрачный дымок, который очень быстро стал густым и набрал цвет. Цвет, кстати, был серым, что меня не удивило, так как, вообще, все это помещение было выдержано в серых тонах.

Дым какое-то время поклубился над чашей, а потом как-то в одночасье пропал. Шаман демонстративно перевернул чашу — из нее не вылилось ни капли! Ну, ничего себе, это что за дым-то такой был и что он сделал с кровью?!

— Духи предков одобрили ваше желание! — торжественно провозгласил шаман. — Теперь вы — братья!

Я не знаю, как правильно нужно было поступить в этой ситуации, но я просто сделал шаг вперед, обнял отца и прошептал:

— Пап, я рад за тебя! Наконец, ты обрел то, чего тебе так недоставало в жизни!

Хлопнув его по плечу, я отошел на несколько шагов. Побратимы остались перед алтарем одни — Блез отошел еще раньше меня.

— Брат! — сказал отец.

— Брат! — вторил ему Гиб.

Они обнялись и, уткнувшись лоб в лоб, замерли.

О чем они думали в этот момент, или о чем поведали друг другу, я не знаю, это был их секрет, но когда они разжали объятия, лица их буквально светились радостью и торжеством.