Предназначение, судьба и карма. В чем смысл жизни?

Те же, кто видел свой внутренний мир, единодушно утверждают, что смерти нет. Вы не знаете, из чего состоит ваше сознание; оно состоит не из дыхания, не из сердцебиения, не из кровообращения. Поэтому, когда врач говорит, что человек мертв, это заключение стороннего наблюдателя. Он говорит лишь следующее: «Этот человек больше не дышит, его пульс остановился, его сердце не бьется». Равнозначно ли это состояние смерти? Нет.

Сознание – это не ваше тело, не ваш ум и не ваше сердце.

Поэтому, когда человек умирает, он умирает для вас, но не для себя самого. С его точки зрения, он просто переезжает в другой дом, возможно, в более просторную квартиру. Но поскольку он покидает старую квартиру, а вы ищите его именно там и не находите, вы думаете, что бедняга умер. Все, что вы должны сказать, это: «Бедняга сбежал. И теперь мы не знаем, где он».

На самом деле, медицинская наука выходит за пределы своей компетенции, когда заявляет, что такой-то человек мертв. Медицина не имеет на это права, поскольку у нее еще нет определения того, что является смертью. Она может лишь сказать: «Этот человек больше не дышит. Его сердце остановилось. У него больше нет пульса». Сделать заключение, что он мертв, – значит выйти за пределы видимого. Однако поскольку наука не имеет ни малейшего понятия о сознании, смерть тела становится смертью сущности.

Те, кто познал сущность… а чтобы познать сущность, вовсе не обязательно умирать, достаточно просто войти внутрь. Именно это я и называю медитацией – вы входите внутрь и познаете, что является вашим центром, и видите, что в центре нет ни дыхания, ни сердцебиения, ни мыслей, ни ума, ни тела, а вы тем не менее есть.

Как только человек постигает себя – как только он осознает, что он не тело, не ум, не сердце, но чистая осознанность, – он познает, что для него смерти нет, потому что он не зависит от тела.

Осознанность не зависит от кровообращения. Она не зависит от того, бьется сердце или нет, она не зависит от того, функционирует ум или нет. Это совершенно иной мир, он состоит не из материи, он нематериален.

Итак, первое, что необходимо понять, это то, что смерти нет – ее так никому и не удалось обнаружить.

А если смерти нет, может ли быть опасность?

Бессмертная жизнь не может подвергаться опасности. Бессмертие не зависит от банковского счета – нищий так же бессмертен, как и император.

Что касается человеческого сознания, то это единственная сфера, в которой существует настоящий коммунизм: все люди обладают одинаковыми качествами, и у них нет ничего, что может быть утрачено или отнято. У них нет ничего, что может быть разрушено или сожжено.

Опасности нет.

Опасность – это тень смерти.

Если посмотреть поглубже, то любое чувство небезопасности коренится в страхе смерти. Но я говорю, что смерти нет, следовательно, не может быть и опасности. Вы – бессмертные существа, амритасья путрах.

Вот что говорили видящие древнего Востока: «Вы – сыны бессмертия».

Они не были такими скрягами, как Иисус Христос, который говорил: «Я единородный сын Божий». Странная идея… даже стыдно сказать такое. «Я единородный сын Божий»… А остальные? Незаконнорожденные дети? Иисус осуждает весь мир! Он сын Бога, а все эти люди, они чьи сыновья и дочери? И тогда странно – почему Бог остановился, дав рождение лишь одному ребенку? Его хватило только на одного ребенка? Или он сторонник регулирования рождаемости?

Я спрашивал Папу римского и мать Терезу: «Ваш Бог, наверное, сторонник регулирования рождаемости и, должно быть, пользуется тем, что вы запрещаете: презервативами и прочими контрацептивами. В противном случае, как такое возможно? Если он родил сына, то должен был родить, по крайне мере, еще и дочь – вот естественная тенденция».

И всю вечность… никакого развлечения.

Психологи говорят, что у бедных рождается больше детей только лишь потому, что у них нет других развлечений. Чтобы пойти в кино, нужны деньги, чтобы пойти в цирк, нужны деньги, чтобы пойти на пляж Чоупатти, тоже нужны деньги. Везде, где есть развлечения, требуются деньги. Остается только лечь в постель – это единственное бесплатное развлечение.

А что делает Бог? Он не может пойти ни на пляж, ни в цирк, ни в кино. Сидит себе и скучает… И он породил только одного сына? Это наталкивает на размышление: возможно, его настолько разочаровал этот единственный сын, что он решил дать обет воздержания: «Я больше не собираюсь порождать на свет идиотов».

Иисус проповедовал на Земле всего три года. Ему было только тридцать три, когда его распяли – великий спаситель, который не смог спасти самого себя. Бог, наверное, был страшно разочарован: «С этим покончено! Больше никаких сыновей и никаких дочерей».

Но дело в том, что в единородности, в отсутствии соперников есть определенный элемент эгоизма.

Возможно, Кришна и воплощение Бога, но он не сын, а лишь фотокопия.

Возможно, Магомет и пророк, но он лишь почтальон.

Однако Иисус особенный, он единородный сын Бога. В этом есть определенный эгоизм.