Предназначенная Богиней

И тут же дверь за спиной Деи содрогнулась от тяжёлого удара. Щеколда едва не вылетела из пазов. Девушка поняла, что ещё пара ударов, и дверь будет открыта. Метнулась по крошечной комнате, пытаясь найти хоть что-нибудь для защиты. В маленькое окно едва пробивался свет. Здесь была только бадья, ширма, да несколько полотенец на маленькой табуретке за ней. Дея скинула их на пол, разворошила – ничего. Снова удар. Доски жалобно скрипнули. Девушка хватила табуретку, перевернула, осматривая. Затем ухватилась поудобнее, примерилась и метнула её, целясь в окно. Повезло: табуретка попала куда надо, как раз острым углом, и оказалась достаточно тяжёлой, чтобы стекло хрустнуло, и на пол со звоном посыпались цветные осколки. Конечно, вылезти через это маленькое окошко было невозможно. Даже ребёнок бы не пролез, куда там девушке. Да и потом? Прыгать в темноту со второго этажа на каменную дорогу? Дея успела только подобрать достаточно длинный острый осколок, когда дверь содрогнулась в третий раз. Щеколда вылетела, доски ударили в стену, а в проёме показался массивный охранник. Оглядевшись, он направился к девушке. Дея сползла по стене, вжалась в самый угол.

Охранник молча и стремительно подошёл, наклонился, чтобы вытащить её. И с тихим удивлённым вздохом начал заваливаться.

Дея разжала руку, выпустив кусок стекла, который прочно засел в шее охранника. По рукам потекло горячее и липкое. Мужское тело тяжело осело, придавив девушку. Дея была ни жива, не мертва, оцепенела, осознавая, что только что сделала. В нос ударил противный запах крови.

С большим трудом ей удалось столкнуть охранника, когда она услышала приглушённые крики с первого этажа. На лестнице загрохотало, а затем сорвалась с петель дверь в комнате. Послышался полный ужаса вопль Леверия. И оглушительный рык. Сердце на миг замерло, когда Дея поняла, чей он.

Она рванулась к двери, чтобы увидеть, как Леверий корчится на полу, зажимая рваную рану на плече. И увидеть маркатов. Мощных, опасных, сильных, в не себя от ярости и злости, с кровавыми пятнами на мордах. Удивительно, но Дея могла их отличить. Она ясно видела, что у Берия более яркая окраска, тогда как у Аснара более тяжёлая и массивная нижняя челюсть, и более светлая шерсть.

Зелёные глаза сверкнули, когда оборотни увидели её. Встрёпанную, измазанную в чужой крови, но целую и невредимую. Леверий издал какой-то звук, привлекая к себе внимание, и Берий тут же метнулся к нему, занося тяжёлую лапу для удара.

-Стой! – закричала Дея.

Сильное тело затормозило, когти только едва задели мужчину, оставив характерный кровавый след на щеке. Берий извернулся, гася инерцию и ловя равновесие. И удивлённо посмотрел на девушку.

-Нельзя его убивать, - выпалила она. – Иначе оте… король Улгар немедленно развяжет войну.

Берий зарычал, показав внушительные клыки. Аснар же замер, обдумывая. В конце концов, он понимал, что глупо и бессмысленно развязывать войну, неся ответственность за многие жизни. Но инстинкт вопил, что нужно немедленно убить этого мерзкого человечка, который корчится на полу, воняет алкоголем и запахом Ланарен. Да как он посмел коснуться её! Аснар подошёл к нему, прижал Леверия к полу огромной лапой, разглядывая. Мужчина захрипел от страха, зажмурился. Тигр зарычал, клыки клацнули совсем рядом с шеей. Леверий дернулся и по его штанам медленно расползлось мокрое пятно. Оборотень брезгливо фыркнул, убрал лапу, и отошёл, напоследок мазнув по лицу мужчины кончиком хвоста.

Приблизился к испуганной девушке, прошёл рядом, касаясь пушистым боком, оставляя на ней свой запах, замер. Дея неуверенно коснулась его спины. Тигр чуть присел. Тогда она уже уверенно перекинула ногу, подтянулась и села. Глаза Берия от этой картины округлились от удивления, зрачки расширились. Аснар осторожно вышел из комнаты, неся на спине свою жену. Дея постаралась не смотреть на тела охранников, которые остались в доме, на забрызганные тёмные стены.

Очень быстро они оказались на улице, и девушка с наслаждением вдохнула свежий холодный воздух. Тигры побежали быстрее. Миновали пустынные улицы, открытые ворота. За створками в тени угадывались чьи-то тела. А когда над головой замелькали кроны деревьев, Дея легла, уткнувшись в мягкую тёплую шерсть между лопатками зверя, и разрыдалась.

***

Под утро Леверий, дрожа, как осиновый лист, по стеночке добрался до своего кабинета, трусливо закрывая глаза при виде убитых охранников. Там он упал в кресло, с трудом зажёг свечу, сломав несколько спичек. Здоровой рукой подтянул к себе чистый лист, чернильницу. Неровные строчки побежали по светлой бумаге, кое-где сливаясь с тёмными каплями.

Леверий отбросил перо, свернул лист, прижал второй рукой, пачкая бумагу кровью. Эта рука опухла, плохо слушалась и разрывалась от тупой боли. Тёмный воск капнул на письмо. Мужчина зубами стянул с правой руки кольцо-печатку. Затем перехватил рукой и отпечатал в ещё мягком воске, оставив узнаваемый оттиск с дубовым листом.

Глава 8. Чужая боль