Предназначенная для двоих

            - У меня сейчас никого нет, можем переночевать в квартире, а на рассвете отправиться на поиски. – Оксана светилась доброжелательностью.

            Самое смешное, что Оксана не врала. Её родители еще с утра уехали на дачу на все выходные. А королевской особе не пристало сажать морковку и окучивать лук (маникюр – штука дорогая по нынешним временам), поэтому, сославшись на подготовку к экзамену, красавица осталась дома.

            - И что? Пойдем? – хмуро осведомился Макс у Алистера.

            - Оксана права. Чего мы сейчас найдем в горах – темно хоть глаз выколи. Ты дорогу-то днем вспомнишь? – Кроу доверчиво улыбнулся Оксане и кивнул.

            Едва сдерживая победный блеск в глазах, пританцовывающей походкой, прекрасная акула повела двойную добычу к себе в логово.

            Накормив обоих мужчин ужином – нет ничего проще заказанных на дом роллов из ближайшего ресторанчика, классная дева устроила им ночлег в разных комнатах. Профессору постелила в зале, а Максу у себя в комнате.

            - В гостиной лягу, – буркнул бывший возлюбленный, разгадав её план.

            - Мистер Кроу уже на диване, - невинно потупилась красавица, - а у меня тут софа дополнительная имеется. Спи там. Если нет, могу предложить свою кроватку.

            Глаза Макса вспыхнули недобрым пламенем.

            - Оксана, давай раз и навсегда проясним наши отношения!

            Какой он всё-таки по-мальчишески горячий и не принимающий компромиссов. Ну, пусть проясняет. Мудрая Оксана конечно послушает, но сделает по-своему.

            - Я иду на поиски Лив, потому что хочу с ней отношений. С тобой у нас всё в прошлом. Уяснила?

            - Да хоть женись на ней! – скрывая досаду, наиграно весело воскликнула бывшая возлюбленная.

            - И женюсь. Не сомневайся, – голос Макса был серьёзен, как никогда. – Не вздумай делать глупостей и вставлять мне палки в колеса!

            - Интересно, а у Маслёнки ты поинтересовался, хочет ли она строить с тобой отношения после всего, что ты ей сделал? – свое беспокойство Оксана скрывала за сарказмом.

            - Еще раз назовешь её Маслёнкой, – сузив серые глаза, процедил Макс, - и мы навсегда останемся врагами!

            Каких усилий стоило Оксане, чтобы сдержать себя в руках, и мило улыбаясь, ответить:

            - Ма-а-аксик, ну какие враги? Я всегда была тебе другом! И с Оливией подружусь, вот увидишь!

            «Ну, милый мой, тебе это дорого будет стоить», – злорадно проносилось в прекрасной голове – «на коленях не вымолишь прощения за все унижения»!

            - Так-то лучше, – хмыкнул Макс, – а сейчас я хочу поспать. Будь добра, не отвлекай больше.

            - Конечно, Ма-а-аксик! Сладких тебе снов! – обворожительно оскалилась Оксана и, грациозно выскользнув из пеньюара, томно поплыла выключать свет.

            Макс на провокацию не поддался – демонстративно отвернулся к стене, устало прикрыв глаза.

            Сдаваться и опускать руки еще рано. Оксана подождет. То ли еще будет!

***

            Возвращение в реальность было стремительным и болезненным. Так плохо мне еще не было никогда. Нет, один-то раз я уже приходила в себя после воспаления аппендицита, и тогда тоже была готова помереть от «невероятных» ощущений, но хуже чем сейчас, казалось, и быть не могло. Ужасно тошнило, мучила жажда, малейшее шевеление отдавалось в ребрах адской болью.

            Ну и куда меня опять угораздило вляпаться? Аппендикса уже нет, что на этот раз удалили? Медленно приоткрыла один глаз – комната освещалась живым огнем да мрачными сумерками за окном с тяжелыми гобеленами. В ногах почувствовала шевеление, ладонь мою кто-то крепко сжал.

            - Очнулась? – одновременно тревожно, осуждающе и радостно прозвучал бархатный голос Стивника. Собственно, он и сжимал мои пальцы, сидя в ногах.

            - О-о-о-у-у-ух… – простонала я со вселенским отчаянием.

            Опять он! Да сколько же можно?! Этот темный королевич отпустит меня когда-нибудь?

            - Это называется боль! – в голосе его засквозила злость. – Я бы мог её облегчить, но не буду!

            - Во-у-от са-а-а-дист! – то ли вслух, то ли про себя, то ли простонала, то ли произнесла я.

            - Не стони, не разжалобишь! – он еще крепче сжал мою ладонь и тревожно вгляделся в глаза, - в том, что ты сейчас покалеченная, со сломанными ребрами и сотрясением мозга стонешь от боли виновата сама!

            -  У-у-у зо-о-обый ду-у-у-ак! – злилась я, но язык почему-то заплетался, не давая внятно произносить слова.

            Стивник со свистом вздохнул, и с нарастающей тревогой поглядел на меня:

            - Сильно болит, маленькая?

            - По-о-ол к шо-о-о-ту! – послала я его, злясь, что он меня не понимает.

            - Сейчас, сейчас, потерпи! – он потянулся к жестяному кувшинчику, отвинтил крышку и зачерпнул желтоватой густой мази. – Последняя втирка от Годии. Ну, ничего, еще привезу. Сейчас, моя хорошая!

            Я тут же ощутила его теплые пальцы чуть повыше живота, влажные и приятно скользившие от мази. По комнате поплыл густой запах болота и душистых горьковатых трав.

            - О-у-у-у-сти – требовала я прекратить сладкую экзекуцию.

            - Всё, всё, сейчас полегчает, – он убрал руки, накрыл меня чем-то теплым и улыбнулся. – Как же я рад, что ты не разбилась!

            Улыбайся, принц, не улыбайся, мой внутренний Станиславский тебе не верит!

            - Вот так, не говори, не трать силы понапрасну. Мазь избавит от боли и поможет косточкам побыстрее срастись.