Предназначенная для крылатого лорда-2

Хуже всего, что по законам крылатых на любое убийство себе подобного должны быть веские причины. Личная неприязнь таковой не считалась, иначе они бы давно уже перебили друг друга. Инваргов в этом мире и так катастрофически мало, чтобы позволить подобное. А значит, даже на самый обычный поединок, если он, конечно, не тренировочный, требовалось разрешение. Или от лорда определенного гнезда или от Совета лордов, если отношения желали выяснить сами правители. Если бы Дарнел попытался причинить вред Даргону без веской причины, то стал бы преступником в глазах всех инваргов.

Поэтому пришлось согласиться на судебное разбирательство, больше похожее на фарс. Даргону удалось от всего отвертеться!

Дарнел был на грани того, чтобы переступить через свои принципы и использовать самое мощное оружие, каким владел. Магию крови. Хоть так достать проклятого мерзавца! Остановила мысль о том, как такой поступок аукнется на его гнезде. Если Алестер умрет от применения магии крови, это обнаружат. Начнут искать виновника. И рано или поздно найдут! Другие лорды не идиоты, сопоставят два и два. А это позор не только для него, а и для всего гнезда! Вместо честного поединка их лорд воспользовался столь подлым приемом. Свои же люди будут презирать и плевать в его сторону. А казнят другие лорды, не считающие Дарнела больше достойным входить в их число. С гнезда же потребуют такую компенсацию в пользу пострадавшего клана, что это станет чуть ли не крахом.

Они и так едва концы с концами сводят. Постоянные войны отнимают львиную долю ресурсов, а земля здесь не настолько плодородна. Боевые же артефакты Лодара, использующие холод, хоть и пользуются спросом, но не настолько, чтобы перекрыть убытки. Да и есть вероятность, что Алестер Даргон и правда ни при чем! И пожалуй, эта мысль была главной, что останавливала его. Ведь, как бы Дарнел ни желал отрицать это, существует вероятность того, что убил жену и брата он сам.

Неопределенность терзала хуже самой жестокой пытки. И так не слишком открытый, он еще больше замкнулся в себе. Сосредоточился на делах, чтобы хоть как-то забыться. А уж о том, чтобы посещать столицу, и речи теперь не шло. Ему противны были все эти фальшивые придворные и особенно их император – хитрый паучище, которого по какому-то недоразумению прозвали Справедливым. Хотя для своего народа он, стоит признать, сделал многое. Провел реформы, из-за которых государство переживает небывалый расцвет. Но крылатым лордам от этого ни холодно ни горячо. Они всегда были обособлены от остальной империи.

Когда Милард сообщил о том, что Алестер намерен жениться, Дарнел отчетливо понял – это его шанс. Слушая доклад брата через кулон, лорд чувствовал, как на губах расползается хищная улыбка. Похоже, у проклятого извращенца появилась слабость, которой можно воспользоваться! Нужно во что бы то ни стало заполучить девчонку, присвоить себе!

И дело даже не в том, что это приведет Алестера в бешенство. Дарнел цеплялся за призрачную надежду вывести Даргона на чистую воду. Он поставит ему ультиматум: пусть расскажет Совету правду о смерти Элизабет и Грегора. И тогда он разорвет брак с девчонкой и отдаст ее ему. Цель Дарнела проста: добиться согласия на поединок чести. Главное – заставить Даргона поплатиться за содеянное. Смерть за смерть! За подобное преступление поединок чести разрешался и с таким исходом. Именно эти мотивы руководили Дарнелом, когда он ждал Миларда с похищенной девицей.

Но все изменилось в тот момент, когда впервые увидел Кэтрин Артар. Это походило на какой-то взрыв в голове. Вспышку, от которой Дарнел на некоторое время даже утратил способность видеть что-то еще. Шел к одетой в нелепое платье, растрепанной, явно испуганной, но отчаянно старающейся этого не показывать девушке, и не мог от нее глаз отвести.

Даже в таком виде, босая и растерянная, она казалась ему самым желанным существом, какое только видел в жизни. Именно желанным! Его тело отреагировало на нее столь бурно, что он сам себе поразился. Что-то такое было в этой девушке, что вызывало мощный, глубинный отклик. Дарнел поразился сам себе.

Даже с Элизабет такого не было! Он полюбил свою жену, но постепенно. И такой страсти, как к этой незнакомой девице, там и в помине не было. Элизабет хотелось оберегать, лелеять, баловать, как ребенка. Эту же… Проклятье, да ему хотелось прямо сейчас схватить ее, унести в укромное место и!..