Предназначенная судьбой

— Ты не забыла, что Стикс — повелитель всех вампиров, а я — его Харон? — Тейн посмотрел ей прямо в глаза, но его до боли прекрасное лицо оставалось совершенно непроницаемым. — Оставайся здесь.

Сердце Лейлы замерло.

— Тейн!

Он остановился и повернулся, встретившись с ее встревоженным взглядом.

— А что, если это — вампирские дела?

Он пожал плечами:

— Тогда я буду исполнять свой долг.

Лейла стояла прямо перед ним, совершенно не представляя себе, как там оказалась.

— Долг Харона?

Еще одно пожатие плеч.

— Да.

«Отпусти его», — посоветовал ей внутренний голос.

Если Стикс и Тейн будут заняты, у нее появится великолепный шанс сбежать, и не исключено, что единственный.

Но вместо этого Лейла схватила его за локоть, впиваясь взглядом в лицо, словно отчаянно пыталась запомнить все его изящные линии и черты.

— Что это значит?

— Сейчас не время…

— Ну пожалуйста! Мне надо знать. — Она сжала пальцы сильнее, так что ее ногти впились ему в кожу. Она боялась за него. — Что именно делает Харон?

Она почувствовала, как Тейн напрягся: похоже, ее бурная реакция его изумила.

Дьявольщина! Она сама изумлена не меньше его!

После пары томительных минут молчания он взъерошил ее коротко остриженные волосы.

— Это не всем известно, но некоторые вампиры подсаживаются на кровь алкоголиков и наркоманов, — сказал он, инстинктивно понизив голос при упоминании о малоизвестной слабости вампиров. — В конце концов это сводит их с ума. Я обязан выслеживать их и убивать, пока они не оказались в полной власти жажды.

Сердце Лейлы будто заледенело.

— И что тогда случается?

— Они впадают в бессмысленную ярость и губят всё и вся, что оказалось у них на пути.

Лейла потрясенно ахнула, она не боялась опасностей, но не безумия.

— А твоя обязанность — их останавливать? — севшим голосом уточнила она.

— Выбора нет. — Тейн рассеянно проследил пальцами линию ее уха. — Когда вампир перешагнул черту, отделяющую его от безумия, он не прекращает массовых убийств до тех пор, пока жертвы не закончатся — или он не будет обезглавлен.

Его прикосновение было все таким же волшебным: по ее телу пробегали крошечные волны наслаждения, — однако Лейла не могла не думать о риске, которому этот вампир подвергал свою жизнь.

— Почему именно ты?

Его медовый взгляд впился в ее широко распахнутые глаза, словно пытаясь разобраться в ее сумятице чувств.

— Именно я? — хрипло переспросил он.

— Почему именно ты должен вести охоту на этих маньяков?

— Потому что я Харон.

Она шумно выдохнула. Тейн намеренно уклонялся от ответа.

А это означало, что он что-то скрывает.

— Тебя мобилизовали или это добровольный выбор?

— Стикс предложил мне эту работу, и я согласился.

— Вот так запросто?

— А почему ты мне не веришь?

— Потому что не верю, что кто-то по доброй воле согласится занять должность палача.

Тейн опустил руку, и его лицо снова стало совершенно бесстрастным.

— Это необходимость.

От этого спокойного заявления ей стало еще страшнее. Обычно так говорят сумасшедшие.

— Я не имею ничего против этой должности, но не могу понять, что побудило тебя ее выбрать.

— А почему бы и нет? — Его взгляд устремился куда-то ей за спину. — Все вампиры обожают адреналин охоты. Стикс прилагает все свои силы к тому, чтобы сделать нас более цивилизованными, так что мне редко выпадает удовольствие схватиться с достойным противником.

Лейла только фыркнула. Без сомнений, Тейн получал наслаждение от схватки с врагом. Сложнее было поверить в то, что он с таким же удовольствием убивал собрата.

— Ты настолько любишь охотиться, что готов к тому, что тебя будут бояться и сторониться твои родственники? — спросила она.

Он скептически приподнял бровь.

— А что заставило тебя решить, что я изгой?

— Я не дура, Тейн. — Она обхватила себя за талию, ощутив в сердце уже знакомую боль. Она-то прекрасно знает, каково быть изгоем. Как больно, когда в тебе всегда видят угрозу, сколько бы ты ни пыталась доказать обратное. — Я же видела, как к тебе относились в клане Виктора! Когда ты вошел, одна половина хотела забиться в дальний угол, а другая — вогнать кол тебе в спину.

Плавным движением он повернулся, чтобы пройти к массивному столу, однако Лейла успела заметить, как его прекрасные глаза потемнели от боли.

От такой острой боли, что она в ужасе содрогнулась.

— Мои силы настолько велики, что меня будут бояться всегда, независимо от моей роли Харона. — Тейн стоял спиной к Лейле, и его голос был бесстрастен. — Честно говоря, мне плевать на тех, кто хочет моей смерти. Я здесь не для того, чтобы приобретать друзей и оказывать влияние.

Лейла не стала обращать внимания на его окаменевшие плечи и атмосферу отторжения, которая окружала его порывами ледяного ветра.

Она злит Тейна с момента их встречи. С чего бы ей вдруг останавливаться?

— Не надо этого делать, — проговорила она, становясь прямо перед ним. — Со мной — не надо.

Тейн не пожелал встречаться с ней взглядом.

— Чего мне не надо делать?