Предопределенность. Руны

— Получилось один раз, получится и другой. А насчет условий, я тоже в курсе — непосредственная опасность жизни и выплеск силы, при передаче энергии. Это вполне мне по силам. Впрочем, вернулась-то она в нормальном состоянии, значит, нашла-таки возможность перемещаться безболезненно для тебя. Да еще и тебя с собой таскать умудрилась.

— Ей не хватит силы на переход! Этот мир беден на магию и копить ее еще долго, — не оставлял я надежды достучаться до его разума. Впрочем, безрезультатно.

— А вот в это я не верю. Несмотря на долгую изоляцию, энергетического истощения в ней совсем не наблюдается. И это при условии полого отсечения от всех возможных вариантов восполнения резерва. Значит, наша Софья как-то научилась выходить из положения и даже в таких условиях аккумулировать необходимую магию в себе. Практически из ничего.

— Но…

— Хватит! — вдруг резко рявкнул он. — Я устал от этого разговора. Пора уже переходить к действиям. Теперь выбор за тобой, Софья. А чтобы его простимулировать, так сказать, предлагаю два варианта. Или ты добровольно сотрудничаешь со мной и сейчас же открываешь портал в изначальный мир. Или мне придется воссоздать все необходимые условия для переноса, с помощью которых вы перенеслись в прошлый раз. Калечить или вправду убивать тебя мне не с руки, но есть кое-что, что так же дорого и не повлечет за собой твоей мгновенной смерти, в случае отказа от сотрудничества.

С этими словами маг, теперь я точно был в этом уверен, пусть на ауре его это никак не отражалось, стремительным движением переставил нож к животу Софьи и глумливо усмехнулся.

— Итак, твое решение, дорогая? Сотрудничаем или пускаем малыша в расход?

Едва поняв, что он задумал я, утробно рыча и уже не рассуждая, дернулся вперед с намерением оторвать ублюдку голову, но был остановлен стальной хваткой Дамира. А Софья просто замерла, широко раскрыв глаза и, казалось, даже не дыша.

Секунда, вторая, третья… Тишина нарушилась мужским голосом, полным неискреннего сожаления:

— Ну, что же, я надеялся на твое благоразумие. Но, если ты не хочешь пойти мне навстречу, то выбора у меня нет: буду действовать по второму варианту. Я…

Но договорить он не успел. Глаза его внезапно расширились и остекленели, рот начал судорожно хватать воздух, а руки ослабли, выпуская свою жертву на волю. Нож с глухим стуком упал на пол и почти тут же, следом за ним мешком свалился маг, не подающий признаков жизни.

Софья осталась стоять, но лицо ее заливала мертвенная бледность. Казалось, еще немного и она, потеряв сознание, рухнет тут же рядом со своим похитителем.

Стряхнув с плеча руку напарника и рванувшись вперед, я успел подхватить свое сокровище, поднимая ее на руки. Дамир, склонившийся над лежащим на полу мужчиной и щупающий его шею в поисках пульса, отрицательно покачал головой и холодно, даже с некоторой брезгливостью произнес:

— Мертв.

Как именно это могло произойти, мне было непонятно, но сейчас это не казалось главным. Если непосредственная опасность устранена, стоит заняться делами более важными и неотложными. Поэтому я в несколько шагов пересек комнату и сел на узкую кровать, крепко держа Софью и укачивая как маленького ребенка.

Выходить наружу во время продолжающегося штурма было глупо: не хватало еще случайно шальную пулю поймать. Так что все, что от нас теперь требовалось, это держать оборону этого места и ждать сигнала об окончании операции.

Дамир выволок труп из комнаты и прикрыл дверь, тактично оставляя нас наедине. А сам, судя по звукам, обыскал тела, поднялся наружу и закрыл входную дверь изнутри на ключ. А потом затих, видимо устроившись на верхней площадке в ожидании, когда с ним свяжется командир группы захвата.

Я качал свою синичку на руках, а она безучастно молчала. И это ее молчание пугало меня больше всего. Пусть бы она кричала, плакала, билась в истерике, обвиняла во всем меня, а не сидела вот так, с широко открытыми глазами, уставившись взглядом в никуда.

Не выдержав, я ласково обхватил ее лицо ладонями и повернул к себе, с тревогой вглядываясь в застывшие черты.

— Синичка, — прошептал тихонько, чтобы не напугать. — Любимая. Поговори со мной, не молчи. Только не молчи, прошу тебя. Я виноват в том, что произошло, не отрицаю. Но, может, ты все же сможешь меня простить, а? Мы начнем все заново: ты, я и наш малыш. И больше никаких секретов и хитростей, я обещаю. Только скажи, что не держишь на меня зла, хорошая моя. Скажи хоть что-нибудь, родная!

Однако когда она сморгнула и более осмысленно посмотрела мне в глаза, я усомнился, что она слышала и поняла хоть что-то из того, что я ей только что сказал. Во взгляде ее было столько отчаяния вкупе с решимостью, что я невольно вздрогнул от накала эмоций, ураганом пронесшихся от нее ко мне по нашей связи.

— Я убила его, Свет. Просто взяла и убила. Остановила сердце и все. Но я не могла иначе, понимаешь? Он угрожал нашему ребенку, он хотел его убить. Еще не рожденного. И что-то во мне изменилось. Сама не знаю, как я это сделала. Но не жалею, понимаешь? Совсем не жалею. И если бы все повторилось, я поступила бы точно так же.