Предотвращенный Армагеддон Распад Советского Союза, 1970–2000

Несмотря на столь выдающиеся экономические достижения, пришедшиеся на период руководства Путина, аналитики, возмущенные его авторитарным стилем руководства и беззастенчивым перераспределением собственности, отказывали ему в доверии. Стоит, однако, прислушаться к Андрею Илларионову, который был главным экономическим советником Путина с 2000 года до декабря 2005-го, а затем стал жестко критиковать его политику. 22 марта 2008 года в ответ на ремарку главного редактора независимой радиостанции «Эхо Москвы», что после 1998 года было легко обеспечивать рост, он заметил: «Далеко не всегда». «Надо… отдать должное Путину, — сказал Илларионов. — Потому что не кто иной, а именно он являлся мотором… мотором, требующим от правительства… осуществления мер по упрощению ведения бизнеса, по снижению налоговой нагрузки на российский малый бизнес». В 2001 году прогрессивная шкала подоходного налога, доходившего до 30%, была заменена единой ставкой в 13%. В том же году налог на прибыль был снижен с 35 до 24%, а социальные отчисления — с 39,5 до в среднем 26% от фонда заработной платы. Не менее важно, что предприятия получили возможность вычитать из налогооблагаемой базы большинство своих текущих расходов. Кроме того, во время первого срока Путина была упрощена процедура регистрации и лицензирования бизнеса и наконец стала возможной приватизация сельскохозяйственных земель¹⁹¹.

Путинский Кремль смог также экспроприировать частную нефтяную компанию ЮКОС в результате дела, которое Илларионов заклеймил как «аферу века» (более грязную, по его мнению, чем приватизация). В более общем смысле, по мере того как параллельно с экономическими реформами развивалась политическая рецентрализация, Путин вместе с выходцами из КГБ в его окружении оказывались все более подвержены мании контроля, преследуя различные организации и отдельных людей за любые притязания на элементарную автономию. Националистический барабанный бой, раздававшийся из Кремля («встаем с колен», «мы выиграли Вторую мировую»), отзывался в школьных учебниках и в массовой культуре, но несмотря на свою громогласность, не смог скрыть неспособности Путина продолжить во время второго президентского срока начатую ранее либерализацию экономики, которая была для России ключевой задачей. Эта неудача, хотя и типичная для вторых президентских сроков во всем мире, нанесла ущерб цели самого Путина построить «сильную страну». «Однако и сейчас на фоне благоприятной для нас экономической конъюнктуры мы пока лишь фрагментарно занимаемся модернизацией экономики, — жаловался он сам в 2008 году в речи, посвященной долговременной стратегии развития России до 2020 года. — И это неизбежно ведет к росту зависимости России от импорта товаров и технологий, к закреплению за нами роли сырьевого придатка мировой экономики».

Столь точные и жесткие выводы Путина перекликались с критикой, адресованной ему как коммунистами, так и либералами¹⁹². Они били точно в цель, учитывая геополитические расчеты, которыми руководствовался Кремль. С объемом ВВП, достигшим в 2008 году 1,7 триллиона долларов (против 200 миллиардов при Ельцине), Россия даже номинально вошла в число десяти крупнейших экономик мира, опередив Южную Корею, а по паритету покупательной способности приблизившись к 6-му номеру в списке — Великобритании. Национальный доход на душу населения вырос в России в четыре раза, достигнув 7 тысяч долларов. Эта цифра была вдвое больше, чем на Украине, но составляла лишь 40% от аналогичного показателя Южной Кореи и всего 15% — Великобритании. В 2008 году новой российской мантрой неожиданно стал лозунг «инвестиции, инфраструктура, инновации» (добавим четвертое «и» — институты).

Как и путинский, президентский срок Медведева мог бы дать толчок структурным реформам. Но в отличие от Путина, Медведев не мог противопоставлять свое правление 1990-м годам. Правда, такой возможности уже не было и у самого Путина. Именно из-за экономического рывка 2000-х Кремль оказался в 2008-м перед лицом выросших амбиций и ожиданий нации. Главной задачей для России стало переориентировать модернизацию с быстрого валового экономического роста, основанного на восстановлении после предшествовавшего провала, на высокие жизненные стандарты, которых смогли достичь лишь очень немногие страны. Для этого Россия нуждалась в том, что отличало все наиболее производительные и высокотехнологичные страны, — в хорошем управлении, то есть в том, чего у нее никогда не было.