Предположительно (ЛП)

Я не врала, когда сказала, что не помню событий той ночи. Мои провалы в памяти как пустые страницы посредине книги. Помню только то, что пошла проведать ее, как я всегда проведывала Джуниора, но она не замолкала. Поэтому я дала ей свои таблетки. Рей называл их «таблетки, которые заставят ее заткнуться», поэтому подумала, что они сработают и на ней. Но она не прекращала... она не слушала... после этого я помню только то, как мама боролась со мной. Она не отпускала ее... она споткнулась о мою баночку с таблетками... я ее не удержала, и Алисса отправилась в полет. Я не хотела бросать ее! Но, черт возьми, если бы Алисса просто замолчала, если бы хорошо себя вела, как ей полагалось бы, то я бы смогла доказать, что могу заботиться о ней. Тогда, возможно, миссис Ричардсон захотела бы воспитывать меня и забрала бы у мамы. Она всегда говорила, что хотела бы такую дочь как я. Она не шутила, я знаю это.

Но мама... она позвонила в полицию и настучала на меня миссис Ричардсон. После всего, что я ради нее сделала! У меня и так уже были проблемы из-за этой дурацкой хрустальной утки, которую она разбила. Всегда прикрывала ее, а она не смогла сделать это хотя бы раз! Так что я спрятала крестик и приняла обет молчания. Ждала, пока придет миссис Ричардсон, и я смогу ей рассказать про все те ужасные вещи, которые творила со мной мама. И тогда она простила бы меня, потому что, в конце концов, Алисса была плохим ребенком. Но она так и не пришла в детскую тюрьму. Мое сердце, огромное и раскрывшееся от ее любви, сжалось до размеров изюма. У меня больше не было смысла жизни. До этого момента.

Но я не хотела этого. Никто не скучает по Алиссе так же сильно как я. Они просто не могут. Я любила ее как родную сестру и... ох, ну вот, снова заалиссиваюсь. Не должна винить себя за это. Алисса плохо себя вела, а я заслужила такую маму как миссис Ричардсон. Все же заслуживают, правда?

Поэтому делала все возможное, чтобы отделаться от мамы.

Включая убийство ребенка.

Раздается стук в дверь. В комнату входит Винтерс, глядя на мой рюкзак и пакет с одеждой, которую подарила мне мисс Кора, стоящие посреди пола.

— Готова?

Я киваю и закрываю книгу, оставляя ее следующей девушке. Может, она будет другой, умнее меня.

— Далеко ехать?

— Около трех часов, — говорит он, выглядя смущенным и немного разочарованным. Он не верит в то, что я убила Алиссу. Теперь никто в это не верит. Вот что происходит, когда ты хорошо умеешь врать.

Я накидываю пальто мисс Клэр. Оно все еще пахнет ей. Винтерс выносит мои сумки, пока я медленно спускаюсь по лестнице. Девочки, мисс Риба и мисс Штейн забились в гостиную. Смотрят телевизор и притворяются, что не понимают, что это последняя наша встреча. Они молчат. Мне серьезно полагается попрощаться с этими людьми? Моими мучителями, приспешницами дьявола? Нет. Не думаю, что это необходимо. В доме, полном осужденных, никто не способен на эмоциональное прощание. Мы просто останемся мертвыми друг для друга. Убитыми тем или иным способом. Так проще, это хорошо известные нам обстоятельства.

Я захлопываю за собой дверь. Пусть это будет последним, что они обо мне запомнят.

Небо темно-серого цвета, все вокруг окутано туманом. Он такой густой, что едва ли можно рассмотреть соседние дома. Винтерс помогает мне забраться в его фургон, и я последний раз смотрю на этот дом. Также, как смотрела на детскую тюрьму. Хочу запомнить все детали. Ободранные стены, скрип пола, решетки на окнах, вонь от кукурузных чипсов и отбеливателя. Того же самого, который я подлила в кофе мисс Штейн сегодня утром. Я хочу запомнить все таким, каким оно было, чтобы не скучать по этому месту, куда бы я ни направилась дальше.

— Сначала нам нужно заехать в полицейский участок.

— Зачем?

— Детектив Родригез хочет взять у тебя образец ДНК. Он пробьет его по базе пропавших детей. Знаешь, на всякий случай.

Они все еще ищут ответы на вопросы, которые больше не имеют значения.

— На всякий случай, — повторяю я, положив руки на Боба.

Он откашливается.

— И я... я говорил с миссис Ричардсон. Она связалась с твоим адвокатом. Она собирается написать заявление на твое имя... на твоего ребенка.

Он заводит машину, а на моем лице расцветает улыбка. Миссис Ричардсон. Она все еще меня любит. Я знала! Да, возможно, никогда больше не увижу Теда, но я бы променяла любовь тысяч таких как он на одну миссис Ричардсон. Забавная штука жизнь. Не всегда получается все так, как вы хотите, но если конечный итог совпадает с вашим желанием, то кого волнует все остальное.

Машина приходит в движение, и я наблюдаю за тем, как дом исчезает в зеркале заднего вида. Впервые за долгие месяцы расслабляюсь, понимая, что все позади.

— Еще я разговаривал с директором Бринвуда. Она сказала, что у тебя будет своя собственная комната... с детской кроваткой. Знаешь, на всякий случай.

— На всякий случай, — говорю я с такой широкой улыбкой, что мне становится больно. Он фыркает и сворачивает на соседнюю улицу.