Предположительно (ЛП)

Когда наступает день терапии, ко мне поднимается мисс Вероника и пытается со мной поговорить. Она щелкает пальцами перед моим лицом, и я игнорирую ее. Она и мисс Штейн выходят в коридор, чтобы обсудить это.

— Я думаю, она могла впасть в серьезную депрессию, — обеспокоенно говорит мисс Вероника. — Что случилось?

— Ничего! Как-то она вернулась домой в таком состоянии и все, — кричит мисс Штейн с явным раздражением. — Пришлось позвонить в дом престарелых и сказать, что она заболела. Они ее искали.

Тед искал меня.

— Возможно, нам придется снова провести оценку, — говорит мисс Вероника.

Они только и делают, что оценивают меня. С самого того дня, как умерла Алисса.

— Вы, эм, думаете, что у нее снова приступ или что-то вроде того, — спрашивает мисс Штейн.

— Я не знаю. Это просто предположение.

Приступ? Как она может говорить такое обо мне? Я не моя мать!

— Ну, в последнее время, она разговаривает сама с собой намного чаще, — говорит мисс Штейн. — А с нами общается намного реже.

Неправда! Я прекратила делать это много лет назад. Правда же?

Я не шевелюсь. Просто лежу как дохлый червяк и слушаю их ложь.

— Вы думаете, возможно, они поторопились с ее освобождением? — спрашивает мисс Штейн, с напускным беспокойством. Но она не переживает обо мне. Врет, пытаясь избавиться от меня всеми доступными для нее средствами.

— Она принимает свои лекарства? — спрашивает мисс Вероника.

— Не думаю. Последний раз, когда я проверяла, они были нетронутыми.

— Это очень странно, — говорит мисс Вероника. — Она столько пишет в своих журналах. Исписала уже четыре блокнота. Я думала, у нас прогресс.

Я отворачиваюсь, и меня снова накрывает пелена сна.

На шестой день мисс Штейн врывается в мою комнату, будто она не собирается больше со мной нянчиться.

— Мэри! Тебе звонит какая-то женщина. Говорит, что она твой адвокат. Говорит, что если ты не подойдешь к телефону, она вызовет полицию. Это что такое? На кой черт тебе вообще сдался адвокат?

Я встаю с кровати, и комната вращается передо мной. Мой живот стал больше, будто вырос за ночь. Я почти падаю на пол. Пахну, как бомж в метро.

— Мэри! Я устала от этого дерьма! По-хорошему рассказывай, что происходит. Зачем тебе адвокат?

Впервые за эти дни я удостаиваю ответом один из ее вопросов. Пожимаю плечами.

Она следует за мной в свой кабинет, где меня дожидается телефонная трубка.

— Да, — говорю я хриплым и осипшим голосом.

— МЭРИ! Слава тебе, Господи. Я думала, что с тобой что-то случилось, — говорит мисс Кора. — Ты в порядке?

— Да.

— Почему у тебя такой голос? С тобой в комнате эта женщина?

Мисс Штейн стоит за моей спиной. У нее смешная одышка от подъема и спуска по лестнице.

— Да.

— Ух, я знала, что она будет занозой в заднице. Я пыталась дозвониться до тебя три дня. Ладно, не говори, просто слушай. Мы готовы подать ходатайство. Просто держу тебя в курсе. Ты можешь заехать ко мне в офис в среду? Я хотела бы обсудить с тобой некоторые детали, прежде чем мы запустим процесс.

— Ладно.

— Мэри, все хорошо? Они плохо с тобой обращаются? Ты можешь рассказать мне. Просто скажи «да» или «нет», и я вытащу тебя оттуда.

Неужели меня так легко можно вытащить из ада? И куда я пойду? У меня нет Теда, нет папы, нет мамы... я могу остаться. Жизнь для меня одинакова, что внутри, что снаружи. Я кидаю взгляд на мисс Штейн, стоящую у двери. Она встревоженная и злая.

— Нет.

Мгновение мисс Кора молчит.

— Хорошо, как скажешь. Но если эта женщина снова встанет на моем пути, она будет до конца жизни мыть полы в обувном магазине.

Вау, я этого не ожидала. Я рада, что внутри нее горит такое пламя. Она победит.

— Встречаемся в среду, да? — спрашивает она.

— Да.

— Хорошо. Тогда, до встречи.

В понедельник я принимаю свой первый душ за неделю, съедаю две тарелки хлопьев и иду на учебу. После уроков я направляюсь в Гринвью. Должно быть, Тед увидел меня в какое-то окно, потому что он бежит через весь холл ко мне навстречу.

— Мэри!

Он резко останавливается, будто врезается в невидимую стену, когда я одариваю его тем же взглядом, что и мисс Штейн. Ответная реакция та же: страх. Я прекрасно этому обучена. Проношусь мимо него, и он следует за мной.

— Мэри, прошу, детка, мы можем поговорить? Мы можем спрятаться где-нибудь и поговорить? Я должен... я могу объяснить. Пожалуйста?

Тед — призрак для меня. Я слышу его голос, но не вижу его. Возможно, он умер. Возможно, он ищет свой путь на тот свет.

— Детка, поговори со мной! Ты же знаешь, что я чертовски волновался, — в отчаянии произносит он. — Ты отключила телефон?

Зайдя на кухню, хватаю пустую тарелку. Я такая голодная, что могла бы съесть все порции, предназначенные для целого этажа, и все равно не наесться.

Я морила голодом Боба՜. Нашего Боба՜.

Тед идет за мной по пятам, пока я нагружаю тарелку картофельным пюре, фасолью и четырьмя кусочками мясного рулета. Несу тарелку в раздевалку и сажусь на скамейку. Он останавливается рядом со мной, нервно почесывая голову.