Предпоследняя правда

— Зато теперь ваша община, наконец, осознает необходимость наличия запасного оборудования. Я всегда говорила, что оно просто необходимо.

— Слушайте, а нельзя ли будет присылать к вам нашего человека? Он будет слушать с вами, а потом рассказывать нам.

— Разумеется, — ответила миссис Роб. — Но…

— Само собой, это будет уже совсем не то, — кивнул он. — Не столь… — Он сделал неопределенный жест рукой. Чем же таким привлекал людей Дэнджерфилд, запертый в спутнике, каждый день пролетающем у них над головами? Связь с миром… Дэнджерфилд постоянно смотрел вниз, на родную планету, и видел, как жизнь постепенно налаживается, видел и хорошее, и плохое. Он отслеживал все передачи, записывал их, а потом транслировал снова, и, благодаря ему, люди чувствовали некое единство.

Он мысленно представил себе этот столь знакомый голос, которого их община так давно была лишена. Вспомнил, как Дэнджерфилд то и дело негромко посмеивается — то ли над собой, то ли над другими — вспомнил, его абсолютную искренность в общении со слушателями, доверительность тона, полное отсутствие какой-либо фальши. Никаких лозунгов, никаких призывов в духе Дня Независимости, которые в свое время и завели людей туда, где они теперь пребывали.

Как-то раз Дэнджерфилд сказал: «А знаете, почему я на самом деле не угодил под бомбы? Почему меня отправили в космос чуть раньше, чем все это началось? Они просто побоялись дать мне оружие. А то я наверняка пристрелил бы какого-нибудь офицера». И тут он усмехнулся, превращая сказанное в шутку. Но это была чистая правда — все, что он говорил, всегда было истинной правдой, даже когда он, казалось бы, шутил. Дэнджерфилд был политически ненадежным человеком и, тем не менее, сейчас он торчал там, наверху, у них над головами, шли годы. И этому человеку они безоговорочно верили.

Из стоящего на склоне холма дома Робов открывался вид едва ли не на все графство Уэст-Марино: его засаженные овощными культурами поля, ирригационные каналы, пасущийся там и сям скот, и, конечно же, лошади. Стоя у окна гостиной, Элдон Блейн, наблюдал за тем, как здоровенный першерон, наверняка используемый на пахоте, тащит за собой по дороге автомобиль без двигателя. Очевидно, настало время что-то привезти из графства Сонома.

Если бы миссис Роб не задержала его, он мог бы воспользоваться этой странной попуткой, и уже скоро был бы у себя в Петалуме.

Тем временем миссис Роб вовсю крутила педали — она отправилась за обещанными антибиотиками. К удивлению Элдона, она оставила его в доме одного, не боясь, что он может ее обокрасть. Блейн прошелся по комнатам. Мебель, книги, на кухне продукты и даже бутылка вина, в шкафах — одежда. Он с удовольствием бродил по дому — все было как в прежние времена, разве только отсутствовали ставшие бесполезными электроприборы.

Взглянув в выходящее на задний двор окно, он увидел большущий деревянный, выкрашенный зеленой краской бак для воды. Значит, сообразил он, у Робов имеется собственный запас. Выйдя из дома, он увидел невдалеке ручей с чистой прозрачной водой.

У ручья стояло нечто вроде тележки на колесах. Он удивленно уставился на нее. Манипуляторы деловито наполняли водой ведра. Тележкой управлял сидящий в ней калека — у него не было ни рук, ни ног. Калека то и дело кивал головой, будто дирижируя невидимым оркестром, а механические руки послушно исполняли то, что им приказывал хозяин. «Воду ворует, что ли? — подумал Элдон.

— Эй! — окликнул он калеку.

Тот мгновенно обернулся и подозрительно взглянул на Блейна. В следующее мгновение что-то больно ударило Элдона в живот, он с трудом удержался на ногах и понял, что его руки крепко прижаты к бокам. Вылетевшая откуда-то из тележки металлическая сетка плотно спеленала его. Оказывается, у калеки имелись средства самозащиты.

— Ты кто? — заикаясь от волнения, спросил калека. — Ты явно не здешний. Я тебя не знаю.

— Я из Болинаса, — ответил Элдон. Сетка продолжала стягиваться, и он почувствовал, что становится трудно дышать. — Я очечник. Миссис Роб попросила меня подождать ее в доме.

Сетка чуть ослабила хватку.

— Не буду рисковать, — сказал калека. — Вот вернется миссис Роб, тогда и отпущу. — Манипуляторы снова занялись делом, методично опорожняя ведра в прицепленную к тележке бочку на колесах. Вскоре бочка была наполнена до краев.

— А тебе разрешили? — спросил Элдон. — Робы не против, что ты берешь воду из их ручья?

— Не против, — ответил калека. — Я всегда даю больше, чем беру.

— Слушай, отпусти меня, а? — попросил Элдон. — Я всего лишь хотел достать лекарства для дочки. Она умирает.

— Для дочки. Она умирает! — передразнил его калека, причем на удивление похоже. Он подъехал к Элдону вплотную. Тележка прямо сверкала, все детали явно были новенькими и ярко блестели на солнце. Элдону еще никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного.

— Может, отпустишь? — снова попросил Элдон. — А я дам тебе за это очки. Любые, какие хочешь.