Предпоследняя правда

— Ас чего бы мне делать это?

— Ас того, — отозвался Адамс, — что в один прекрасный день жертвой станете вы. Если Броузу все это сойдет с рук.

— А как по-вашему, почему Броуз убил вашего друга Линдблома?

— Должно быть, он решил, что этот спецпроект… — Адамс смолк, борясь с собой.

— Но вы все делали свое дело, — сказал Лантано. — И по мере того, как каждый из вас заканчивал работу, от него тут же избавлялись. Арлин Дэвидсон — как только были закончены рисунки, причем не просто рисунки — исключительно реалистичные изображения, проработанные до мельчайших деталей. Хиг — как только обнаружил артефакты на стройплощадке в Юте. Линдблом— как только закончил изготовление самих артефактов и они были отправлены в прошлое. Вы — в тот момент, когда будут закончены ваши три статьи для «Мира природы». Кстати, вы закончили их? — Он пристально взглянул на собеседника.

— Да, — кивнул Адамс. — И как раз сегодня я передал их в Агентство. Для обработки. Их должны напечатать в поддельных номерах журнала, выпущенных задним числом, ну и так далее. Похоже, вы и сами знаете не хуже меня. Но… — Теперь уже он наградил Лантано подозрительным взглядом. — Ведь Хиг погиб преждевременно. Он не обратил внимания Рансибла на находки, хотя камера была включена. У Броуза есть и другие тайные агенты, и они сообщили… и из отснятого камерой ясно, что Рансибл ничего не знает. Он, вне всякого сомнения, совершенно ничего не знает о существовании, вернее прежнем существовании артефактов. Таким образом, получается… — голос его стал едва слышен, теперь он едва ли не бубнил себе под нос: — что-то пошло не так.

— Да, — согласился Лантано, — что-то действительно пошло не так, причем в самый критический момент. Вы правы — Хига убили на мгновение раньше, чем нужно. Могу сказать вам и еще одну вещь. Ваш друг Линдблом был убит немецким боевым устройством, называемым «Гештальтмахер»; оно независимо выполняет две совершенно различные задачи: во-первых, практически мгновенно и безболезненно убивает жертву, что по германским представлениям делает этот акт этически приемлемым. А во-вторых, оно оставляет ряд…

— Улик, — перебил его Адамс. — Знаю, мы слышали о таких. Нам известно, что такая машина хранится в арсенале современного оружия, куда, естественно, есть доступ у Броуза. Затем альфа-волна, которую записал прибор в доме Верна… — Он замолчал, сжимая и разжимая кулаки. — Все это были фальшивки, намеренно подсунутые нам «Гештальтмахером» подделки. А остальные улики…

— Да, все без исключения указывали на Броуза. Вебстер Фоут, который прибудет сюда с минуты на минуту, скормил все семь улик московскому компьютеру, но он выдал имя только Броуза. Так же, как «Мегавак» выдал вам его на основании всего одной улики. Но одной — этой одной — оказалось вполне достаточно.

— Но тогда получается, — хрипло заметил Адамс, что Броуз не убивал Верна. Это сделал кто-то другой. Кто-то, кто хотел не только убить Линдблома, но и заставить нас поверить, будто это дело рук Броуза. — Его лицо было искажено от непосильного умственного напряжения, и Николас, наблюдая за ним, понял, что мир этого человека рухнул; в один момент несчастный лишился интеллектуальных и прочих ориентиров; психологически он сейчас плавал, затерянный среди свинцово-серого пустынного моря.

Однако похоже было, что Лантано не сильно трогали отчаяние и полная растерянность Адамса. Он резко сказал:

— Но «Гештальтмахеру» не удалось уйти с места преступления, поскольку его лишили такой возможности бдительные жестянки Линдблома. Человек, отправивший машину на задание и снаряжавший ее фальшивыми уликами, знал, что на Линдбломе был сигнализатор. Вот на вас он, например, есть. — Он указал на шею Адамса и подумал: «Разве не все вообще янсмены носят сигнализаторы?». Николас тоже заметил тоненький золотистый ошейник из какого-то необычного металла.

— Это факт, — не мог не согласиться Адамс. Теперь он с удивлением осознал, что еле может говорить.

— Поэтому Броуз увидел возможность отвести от себя подозрение в том, что именно он готовил машину к убийству. Поскольку все улики явно указывают на него и совершенно очевидно, что все улики, оставленные машиной, — фальшивки, то Фоут, которому по роду деятельности все это должно быть известно, как рассчитывал Броуз, сразу решит, что киллер именно он и что именно этого и добивался убийца, а Броуз невиновен. — 1 Он помолчал. — Однако Броуз не невиновен. Именно он программировал машину. В надежде навести подозрения на себя и тем самым убедить полицию в том, что он невиновен.

Адамс признался:

— Я ничего не понимаю. — Он потряс головой. — Нет, это просто в голове не укладывается, Прошу вас, Лантано, даже и не пытайтесь объяснять еще раз — я все уже слышал. И сами по себе слова вроде бы понятны. Просто все это слишком уж…