Предпоследний герой

Арсений удовлетворенно кивнул. Но Настя продолжила:

– А с помощью катрана ли? Я не знаю. И да – и, наверно, нет… Может, она вылечилась оттого, что ее пыталась спасти я. И в какой-то степени – даже ты. А раз мы пытались ее спасти – значит, мы с тобой ее простили… И эта мысль дала ей силы жить.

– Я ее, – сухо сказал Арсений, – не прощал.

– Хорошо: пусть ее простила только я… Я ведь ее гораздо лучше узнала за эти несколько месяцев… Гораздо лучше, чем за всю прошлую жизнь… И я ее очень хорошо поняла…

Арсений слушал и не прерывал, хотя планировал поговорить совсем о другом.

– Знаешь, – продолжала Настя, – ведь ее, мать, всю жизнь все только использовали… И папочка мой использовал, Эдик этот из стройотряда, и Эжен… И, наверное, другие мужчины… И даже, как выяснилось, мой дед – Егор Ильич… А саму ее вряд ли кто любил. И она тоже никого не любила… И вот наконец, когда она была на самом краю, кто-то о ней стал заботиться… А она этого даже не ожидала… О ней стала заботиться я, несмотря на то что мать принесла мне столько горя и зла… И это… Это ее всю перевернуло. И она… Она выздоровела…

– Лечение рака с помощью психотерапии, – ернически проговорил Арсений. – Браво. До такого даже Кашпировский не додумался.

Настя пожала плечами, отхлебнула из бокала с виски.

– А может, и в самом деле твой катран помог, – сказала она.

Арсений удовлетворенно полуприкрыл глаза. Именно такого признания он исподволь и добивался.

– Я сегодня был в парикмахерской на Лесной – ну, той, что около ДК Зуева… – поменял он тему (однако сделал это не случайно, а совершенно намеренно).

– Я заметила, – улыбнулась Настя. – Хорошую стрижечку тебе сделали…

– …Но я не об этом, – продолжил Сеня. – Так вот. Там, в холле, открыли кооперативное кафе. Прикинь, чашечка кофе стоит пятьдесят копеек…

– И ты, конечно же, выпил…

– Естественно. Где еще в Москве можно попить настоящего кофе, из турки!..

– У нас дома. В твоем прекраснейшем исполнении.

– Спасибо за комплимент. Однако прошу тебя, женщина, не перебивать мужчину, когда он излагает свои мысли… Так вот, я прикинул себестоимость той чашки. Затраты – три копейки на кофе, на копейку сахар. Еще плюс – вода, газ и зарплата продавщицы. Все равно больше гривенника за порцию не получается… А продают они ее за полтинник. Прикинь, какая прибыль. Пятьсот процентов!

– Ну, ты еще забыл, что они дают взятки – в райисполком, в санэпидстанцию… Платят рэкетирам с паяльниками…

– Да не в этом дело! – поморщился Арсений. – Я к тому веду, что весь народ, который чего-то умеет или хочет делать, сейчас зашевелился. Кооперативы вон открывают. Кафе, совместные предприятия, даже банки. Вон возьми Артема Тарасова. Он миллионы зарабатывает!..

– Так ты что, хочешь кооперативное кафе открыть? – улыбнулась Настя. – Или банк?

– Да, хочу. Но не банк. И не кафе… Бизнес, моя дорогая, нужно строить на том, что ты умеешь делать.

– Но ты и так, по-моему, делаешь деньги. И как раз на том, что умеешь. Печатаешь свою скрытую рекламу по газетам – а тебе за это артисты и другие богачи платят.

– Это все чепуха, мелочи. Рано или поздно – через годик-другой – в газетах спохватятся. Создадут отделы рекламы. Приберут эти деньги к рукам. Я останусь не у дел.

– Меня твой заработок устраивает.

– Не в том дело, – поморщился Арсений.

Побрякал льдом в стакане, долил себе виски.

– Я к тому, что если сейчас начать (как говорит Горбачев) или начать свое дело – причем правильно начать, – можно будет уже через год ворочать миллионами.

– И что ты предлагаешь?.. Открыть свою газету?..

– А что, неплохая идея… Если газета будет какая-нибудь такая, – он повертел в воздухе пальцами, – сексуальненькая…

– Ну да, и будешь использовать меня в качестве натурщицы.

Настя, расшалившись, обнажила из-под халата плечо и грудь.

– Гожусь? – проворковала она игриво.

– О-о, не искушай меня без нужды. Ты сбиваешь меня с мысли.

– Ну так давай, сбивайся, – откровенно предложила она. – И пойдем в кроватку.

…Позже, не раз вспоминая этот эпизод, Арсений многажды жалел: ну почему он не обнял тогда Настю? И не замял разговор о бизнесе – чтобы никогда больше к нему не возвращаться? А ведь мог бы… И Настена тогда, возможно, навсегда осталась бы с ним. И была бы сейчас рядом: такая же, как той ночью, желающая и желанная…

Но тогда, в октябре девяностого, Арсений в ответ на откровенное предложение Насти лишь яростно помотал головой.

– Нет!.. Мы никуда не пойдем! Пока. Я хочу договорить – раз уж начал.

– Ну конечно, – усмехнулась Настя и вернула халат на место. – Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона… Так же не остановить мужчину, вдруг начавшего говорить!..

– Прошу заметить, милая моя: я говорю о деньгах. А это главное, что интересует женщин.

– Не всех, – улыбнулась Настя. – Советских женщин больше интересует рост производительности труда в масштабах СССР. А также целый ряд других вопросов. Где, к примеру, купить колготки. И масла…