Предпоследний крестовый поход

– Это охота на предателя. Здесь нужно быть осторожными. Это тонкая работа. – пробубнил Ричард. Ему было не по себе. Кровь не приливала к лицу. Внимание горожан на него и двести его солдат больше не представлялось приятным и дурманящим голову словно вино. Оно стало зудом в затылке, навязчивым писком ядерного комара мутанта. Ричард отпустил солдат еще погулять, перед славным походом. Пейте как в последний раз, отдавайтесь женским ласкам как в последний раз. И не забудьте помолиться. Ричард не сказал этого вслух, и они разошлись. Две сотни в одну сторону. Капитан и Бруно в другую.

Все они были взрослыми мужиками, чья жизнь ближе к могиле, чем к лону матери. Но Ричарду мерещились мальчишки, что были с ним, когда он учился искусству войны. Четырнадцатилетние, они хотели гонять мяч во дворе и воровать чужие простыни с веревки. Играть в солдатиков, но когда надоест бежать домой, потому что мать звала на ужин. Его друзья, ронявшие мечи себе на пальцы ног, травившиеся ягодами и грибами, и умирающие после чего в скрюченных позах. Ричарду не хватало решительности. Жара, что заставляет ноги бежать, а мозг принимать одно верное решение, отметая все остальное под половицы.

Даже внезапные подарки для него и пяти других старших офицеров не создавали нужного эффекта. Ричард даже не сразу понял, что ему вручили. Их быстро провели по площади, сфотографировали с кардиналом, потом отдельно кардинала. После поцелуев руки им сунули белые коробочки и быстро разогнали, что бы толпа зевак не успела собраться вокруг и намусорить.

– И что это такое? – Ричард вывалил из коробки плоское устройство и кучу мелких инструкций, большая часть слов на которых была замазана черным маркером. – У папы, вроде, что-то подобное есть. Он на нем мощи святых показывает.

– Это телефон, чтобы звонить. – Бруно выхватил телефон и принялся вертеть в своих грязных руках.

– И кому мне звонить?

– Вам звонить пока некому. Вы возьмете номер у магистра, будете посылать ему сообщения, о вашем задании. Вот смотрите, трубка – это звонок. Конверт – это написать сообщение.

– У меня слишком большие пальцы. Отныне это тоже твоя забота.

Магистр не носил мирской одежды даже дома. У него ее не было. Даже после бани, он заворачивался в свой плащ и накидывал капюшон на невзрачное лицо. Ему было слегка за сорок. Жены и детей он не имел. Все свое время он посвящал церкви и королевскому двору. Находясь меж двух огней, он успевал уделять внимание контролю книг в библиотеках и трансляции передач. Охотно брал на себя обязанности кардинала и некоторых советников королевы, когда те болели, или были в отъездах. Магистр был незаменимым и ненавистным человеком для всех. Он совал свой птичий нос в каждое министерство, каждую комнату, под каждую юбку придворной дамы.

– Орден наблюдателей сменил место встречи. Последние несколько лет собрание проходило в бывшем концертном зале День и Ночь. Я пропустил два последних собрания. Но у меня есть карта всех мест собраний орденов и братств.

Ричард и Бруно кивали.

– Желаете ободрить тело, али очистить разум?

– Твердости в решениях, Антоний.

– Сейчас поищу, – Антоний засеменил по кабинету, открывая ящики, поднимаю подушки, вываливая органайзеры на стол. – Твердость. Вот! – магистр выудил из груды мусора на столе белый маленький флакончик без этикетки. – Это в нос.

– По капле? – спросил Ричард.

Магистр фыркнул:

– Вливай сразу весь, не в аптеке!

Ричард запрокинул голову и влил пол флакона в одну ноздрю, и половину во вторую. Слизистую неприятно зажгло. Во рту появилась горечь, даже затошнило. Через силу залил во вторую.

Ричард отсчитал купюры, и они покинули магистра. В носу все еще щипало. Голова сделалась чумная. Захотелось стучать по столу кулаком. Ричард сделался похожим на своего оруженосца. Только тот был просто пьян. Они присели на скамью, во дворе дома магистра. Мимо проходили люди. Бруно извлек из сумки полулитровую бутылку и стал тихонько цедить. Ричард сидел рядом обхватив голову. В голове его звучал голос папы. Его встреча с самим Хьюго стала казаться сном. Что его святейшество забыл на встречи с простым капитаном, что живет в бараке на улице Терана.

«Ты можешь заслужить эту благодать!» – кричал шепот под звон в ушах.

Братства и тайные ордены, что сманивают молодых людей, как наркотик. Ричард не знал ни одного, но уже все до единого вызывали отвращение.

Колокол отзвонил в шесть часов вечера. Ричард поднял голову. Вышедшее из-за туч солнце слепило. На лбу отпечатались ладошки. Сержант растянулся рядом на лавке и довольно похрапывал.

– Бруно! Подъем!

Бруно зашевелился и свалился на землю с узкой скамьи.

– Уже утро?

– Уже вечер, – вздохнул Ричард. Голова болела. В лоб словно налили свинца и его тянуло к коленям. Напутственные слова папы болтались в голове и бились о череп. О чем говорил магистр, Ричард, хоть убей, не помнил. Значит так хочет бог. Значит он представляет ему возможность узнать все самому.

– Знаешь ли ты о тайных собраниях что-нибудь, пьяница несчастный?