Предрассудки (СИ)

Город уже не радовал так, как вчера. Впереди целый день. Что делать? Для начала можно сходить в кино. Мысль мне понравилась. Я люблю кино. Выбрав романтическую комедию, набрала всякой вредной еды и приготовилась получать эндорфины. Но при первом же печальном моменте, лишь мимолётно затронувшем больную тему неразделённой любви, меня накрыл приступ рыданий, остановить который было не под силу. Мои всхлипы были слышны в каждом уголке зала, слёзы текли ручьём. Собрав вещи, я поспешно вышла, чтобы не портить людям настроение. Было светло, и я не знала, куда мне спрятаться. Убежище нашла в туалете. Но в выходной в туалете всегда аншлаг, тут уж не до сантиментов, минут через десять пришлось в ускоренном режиме успокоиться и идти страдать в другое место.

Последняя надежда — Олеся. Лучшая подруга, она должна мне помочь.

– Олесик, привет!

– Таша, привет! Ну как дела?

Тут рядом с ней раздался истошный крик ребёнка. Он был настолько пронзительный, что чуть не оглушил.

Наверно, из нас двоих всё семейное счастье досталось подруге: два ребёнка, любящий, заботливый муж, даже свекровь у неё идеальная. Олеся была для меня примером, и я, конечно, хотела такую же жизнь. Подруга принялась причитать и одновременно ругать обоих мальчишек, которые очевидно что-то натворили.

– Таша, прости. У тебя что-то срочное? Я тебе перезвоню, а то у меня тут сумасшедший дом.

– Да, конечно, ничего страшного. Позвони когда сможешь.

«Если я ещё буду жива, может побеседуем», – хотелось добавить мне. От чужого счастья стало ещё хуже. Не то чтобы я завидовала. Просто на фоне благополучия другого ещё больше ощущаешь свою убогость и никчёмность.

Глава 2. Борьба с депрессией

Взяла такси и вернулась с позором домой. Что тут сказать? – Прогулка не удалась. Бутылка мартини, сок и шоколадка стали следующей попыткой скрасить мою тоску. И не было у меня больше подруг, кому можно пожаловаться, все они сидели с годовалыми ляльками и жили совершенно на другой волне, никто из них меня не поймет и уж точно не поможет.

Родители… Одним словом, мне повезло – у меня дружные родители. Они крайне редко ссорятся, и, смотря на них, я всё же верю, что на земле встречаются половинки. Мне даже стыдно им рассказать, что дочь такая непутёвая – проворонила завидного жениха. Я пока не готова сказать правду, нужно для начала самой осознать. Уныние меня не отпускает, только два часа дня, но я уже не могу дождаться, когда придёт ночь, чтобы заснуть, а утром отправиться на работу. Там можно направить эмоции в трудовое русло, а потом, глядишь, стану лучшим сотрудником месяца. Ну а пока бестолковое времяпрепровождение у телевизора с бокалом вермута. Однако, лучше не становилось, я просто убиваю время.

Вдруг звонок в дверь. Я даже не пошевелилась. Но уже секунд через пять ко мне вся запыхавшаяся ввалилась Олеся. Знойная брюнетка с выразительными чертами лица, была полна жизненной энергии. И, казалось, светилась изнутри. Она посмотрела на меня удивлённым ошарашенным взглядом. А я кинулась к ней на шею и разрыдалась.

– Милая, да что случилось? – принялась она разговаривать со мной, как с ребёнком. Некоторое время я не могла абсолютно ничего сказать, рыдала навзрыд. Олеся дала мне выплакаться, её плечо было сейчас как никогда кстати. Осмотрев комнату, она показала на едва початую бутылку и сказала:

– А это что? Ты же совсем не пьёшь.

– Думала – поможет.

– Так, что сделал этот мерзавец? Признавайся? А то пойду и сейчас же устрою ему разборки.

Олеся была настроена воинственно, она из тех, кто «и в горящую избу войдёт, и коня на скаку остановит», поэтому в ней я даже не сомневалась.

– Он меня бросил.

– Как так? Вы ж должны были пожениться? Или не должны?

– Я тоже об этом думала, а он на годовщине сказал, что любит другую.

Она села не кровать и с нескрываемым удивлением смотрела на меня. По-моему, она поняла, в какую засаду я попала, и не знала, как же меня успокоить. После непродолжительной паузы я решила рассказать подробности. От них итак большие Олесины глаза стали просто огромными.

– Вот козлина! Ты знаешь, Таша, он мне всегда не нравился.

Олеся никогда не произносила матерных или ругательных слов, поэтому, раз она его так обозвала, значит, он очень низко пал в её глазах и выбраться из этой бездны уже невозможно.

– Правда? А что ж ты мне ничего не говорила?

– Да как не говорила? Ты и слышать не хотела. Ты словно загипнотизированная ходила. Ты помнишь, он в командировку на две недели ездил? Наверняка, уже тогда изменял вовсю.

– Да нет же. Это по работе.

– Ну вот видишь, даже сейчас его оправдываешь. И вообще, Таша, меня всегда раздражало твоё излишнее доверие к мужчинам. С ними так нельзя. Ну не любят они, когда добыча у них в руках без боя. Каждый день надо устраивать состязание, а то они скучают, а когда мужчине скучно, то он ищет приключений на стороне.

Я вздохнула.

– Наверно ты права, но я так не умею. Не вижу смысла мурыжить человека. Ведь если любит, то зачем ему это всё?