Наш отец работал на мафию — где мы и воспитывались, поэтому естественно, что в итоге из нас не могло получиться нормальных людей. Ты мог попытаться стать таковым, но, когда ты становишься свидетелем убийств в раннем возрасте, когда тебя избивают те, кто должен заботиться, когда ты убиваешь свою собственную семью... это что-то, да делает с твоим разумом. Тьму, что циркулирует в моих венах, не дано понять большинству людей, потому что, если говорить начистоту, чтобы понять кого-то вроде меня, вам необходимо иметь такую же тьму, которая будет непрерывно струиться по вашим венам, как у меня.
Я хотел быть нормальным человеком. Я пытался. Чёрт возьми, я даже подал документы в университет в попытке вести честную жизнь. Хотя я прекрасно знал, что жизнь, к которой я привык, я мог обеспечить себе только с помощью нелегальной деятельности. По сути дела, по документам, я совершенно нормальный человек. Но всё дело в том, что дерьмо по типу этого — это сродни неизлечимому вирусу, от которого вы не можете избавиться. Я чувствую, что упустил себя. Я чувствую, как моё нутро изнывает от нестерпимого желания погрузиться обратно в отвратительный небольшой мирок жадности и порока.
Зимний ветер со свистом гуляет в коридоре дома, обжигая моё лицо. Дверь квартиры номер 3C подрагивает, когда я с силой ударяю по ней кулаком раз за разом. Я пытался дозвониться до неё. Никакого ответа. И если и есть какая-то вещь, которую делает с неизменным постоянством дилер, так это всегда отвечает на звонки. Я растерянно качаю головой.
— Лила, это Макс, — кричу я. — Открой уже свою грёбаную дверь!
Дверь, расположенная напротив, открывается, и в дверном проеме появляется мужчина, он опрокидывает в себя бутылку джина, когда пристально смотрит на меня. Он выглядит чертовски тощим. Майка, которая вероятно принадлежит его жене, вся в грязных пятнах, а джинсы разодраны. На его хилом бицепсе изображена татуировка поросёнка Порки (
— Её не было дома уже пару дней, — говорит он, когда вытирает алкоголь со своих потрескавшихся губ.
Я разворачиваюсь к двери и располагаю руки с двух сторон от дверного проема. Мой пульс учащается. Если что-то произошло с ней, я буду винить себя. Я должен был приглядывать за ней. Я должен был чаще навещать ее. Бл*дь! Делая шаг назад, я пристально прожигаю дверь взглядом.
***
— Ну что ж, мистер Картер, — говорит полицейский офицер, когда перебирает пальцами стопку бумаг на своём рабочем столе. — Как я и говорил вам, мы внесли её в список пропавших... — хмурый взгляд воцаряется на его лице, он вытаскивает лист из внушительной стопки бумаг. Откидываясь назад на своем стуле, он просматривает его и прочищает горло, откашливаясь. — Как вы говорите? Лила Картер?
— Да. Это она.
— Дата рождения 9 августа, 1988 года? — я киваю, наблюдая за тем, как он поднимается на ноги, подтягивая свои штаны под своим пивным животом, когда делает глубокий вдох. — Вы понимаете, что ваше сестра была... — он начинает говорить, но я не позволяю ему закончить.
— Преступницей? Да, да, я понимаю, но какое...
— В последний раз её задержали около храма за проституцию, а также при ней находились запрещённые законом наркотические вещества.
Моё сердцебиение замирает, прежде чем неистово зайтись, вызывая крошечный проблеск пота на моем лбу. Я знал, что она промышляла наркотиками, но проституция…