Предрассветные миражи

— Обижаете, Глеб! — рассмеялась в ответ Кира. — Разве я похожа на того, кто способен расстроить хозяина?

— Нет, — улыбнулся Глеб, — пожалуй, даже слишком не похожа. Может, тебе было бы полезно иногда давать волю эмоциям?

Кира перестала улыбаться и помолчала, прежде чем ответить.

— Почему вы это сказали?

— Ты и сама знаешь. У тебя ведь намного больше сокровищ в сердце, чем ты показываешь людям. Не трудно?

— Что?

— Держать все время себя под контролем? В рамках?

— Вы не правы. Я не позирую. Я говорю то, что думаю.

— Хорошо, пусть будет так.

Глеб улыбался, время от времени отвлекаясь от дороги и с доброй снисходительностью поглядывая на Киру, как на милое дитя, неумело скрывающее свои мысли. До ресторанчика они ехали почти два часа, и Кира уже успела пожалеть, что согласилась. Но место того стоило. На берегу реки, в окружении прохладного леса расположились невысокие деревянные столы с резными скамейками. Рядом с ними, на глазах посетителей, жарились на углях мясо и рыба. Людей было немного, обстановка напоминала больше частный пикничок, чем ресторан, настолько было уютно и по-свойски. Глеб, увидев хозяина, радостно поприветствовал его. Тот кивнул, но подошел позже, когда они уже уселись за стол.

— Как поживаешь, цыган? — спросил он Глеба.

— Пойдет. Как сам-то, дед?

Хозяин, такой же высокий, крепкий и спортивный, как Глеб, с пышной седой шевелюрой и бородой, улыбнулся и по-дружески обнял Глеба.

— Тоже пойдет.

— Это Кира, Дед, мой друг, и мы ужасно голодны.

— Мы дружим семьями, — зачем-то промямлила она.

Кира немного смутилась под пристальным взглядом хозяина. «Интересно, за кого он меня принял?» — подумала она.

— Что будем? Ну, тебе, как всегда, твое любимое, а даме?

— А что у нас в качестве любимого? — поинтересовалась Кира.

— Лопатка ягненка. Кстати, сегодня у нас поленья еловые, так что аромат — закачаетесь.

— Тогда и мне «любимого».

— По полной программе?

Глеб кивнул. Хозяин удалился отдать распоряжения.

— Мой очень хороший друг. Когда-то вместе альпинизмом занимались. Его уже тогда дедом все называли за рано поседевшие волосы. Так и закрепилось за ним прозвище.

— А вас, значит, цыганом прозвали?

— А меня цыганом. Я ведь уже вечность по свету мотаюсь.

— Не надоело?

— Нет. Но, наверное, уже пора на оседлую жизнь переходить.

В глазах его отразилась тень грусти, но тут же исчезла.

— У каждого периода жизни есть свое правильное время. И очередность. В моей — настала очередь успокоиться. А в твоей все только начинается, и я завидую тебе. По-хорошему завидую, но все же завидую. Ты еще не понимаешь. И дай бог, никогда не поймешь. Ты очень хочешь, чтобы твой муж получил эту работу в посольстве, правда ведь?

Кира пожала плечами. Что есть, то есть, зачем он спрашивает о том, что и так ясно.

— Думаешь, это твое? Это то, чего ты хочешь больше всего в жизни?

— Не делайте из меня циника и материалиста, Глеб. Ведь за этим назначением стоит намного больше, чем просто карьера. Возможности, уверенность, будущее семьи, детей. Может, через пару лет я буду хотеть другого, но сейчас… Сейчас да, я очень хочу, чтобы Андрей получил то, что хочет.

— Чего кто хочет?

— Мы оба. О-Б-А.

Официант принес глиняное блюдо с шипящим мясом и запотевший графин с водкой. Подошел Дед, разлил водку в две рюмки.

— А что наливаем даме?

— Тоже водки, — не моргнув, ответила Кира, не желающая разочаровать хозяина.

Дед недоверчиво усмехнулся, но наполнил третью рюмку.

— Твоя фирменная?

— А то!

Дед протянул рюмки гостям.

— Ну, будем!

Он одобрительно хмыкнул, заметив, как Кира храбро опрокинула рюмку до дна.

— Еще по одной?

Почему-то этот вполне естественный вопрос Глеба вызвал у хозяина странный взгляд. Он с некоторой тревогой посмотрел на друга, но ничего не сказал и вновь наполнил миниатюрные рюмочки.

— Не буду мешать, отведайте мясца и не говорите потом, что проглотили языки! Пойду, сыграю для вас что-нибудь на гитаре.

— Давай из наших старых, любимых.

— Будет сделано, цыган.

— Молодец, тест прошла, — рассмеялся Глеб, дождавшись, когда Дед отойдет.

— Старалась. Хотя чуть слезы не брызнули, я не привыкла так водку пить.

— Я заметил. И он заметил. Но оценил, что старалась.

— А почему он…

— Про вторую забеспокоился? Так я же за рулем! За тебя боится. — Глеб сделал движение рукой, словно хотел коснуться ее щеки, но так и не коснулся, лишь пристально посмотрел ей в глаза. — Пусть тебя это не беспокоит. В такой красивой, умной, очаровательной головке вообще не место беспокойству.

Кира опустила глаза. От потока нежности, исходящего от Глеба, ей становилось грустно-пронзительно и неловко. Словно человек обнажал перед ней свое сердце, а она вовсе не хотела заглядывать так глубоко.

Расправившись с мясом, Кира вернулась к разговору об Андрее. В принципе, это и была основная цель встречи. Она уже несколько раз обсуждала с Глебом вопрос о статье. К ее удивлению, он все прекрасно понял. И даже не сопротивлялся, когда она попросила его помочь. Правда, он сразу сказал, что с Кристиной Кире лучше не встречаться, он сам все уладит, сам разберется.