Предрассветный поцелуй

Щеголеватый мужчина в дорогом костюме, представившийся как Джеймс Кэллоуэй, адвокат Лайэн из Сиднея, напротив, был воплощением уверенности. Время от времени он заговорщически подмигивал Лайэн, словно знал что-то, чего не знали остальные. Кейт не понравился его самодовольный вид и то, как он рассматривал свои ногти.

Единственным из присутствующих, кто оставался абсолютно спокойным, была бывшая жена Ноа. Лайэн быстро выбрала себе самый удобный стул в кабинете и теперь расположилась на нем в элегантной позе, которая подчеркивала красоту ее дорогого платья и длинных ног.

Она была неотразима. Эта высокая стройная блондинка со светло-голубыми глазами излучала женскую сексуальность, с помощью которой манипулировала мужчинами. Бедный Ноа. Должно быть, он ее очень любил. А может, любит до сих пор?

Лайэн наклонилась к своему адвокату и положила ему на колено свою руку с безупречным маникюром. Был ли Джеймс Кэллоуэй ее новым любовником, или она его просто водила за нос?

Наконец нотариус Ангуса прокашлялся и нарушил напряженную тишину.

— Дамы и господа, — спокойно начал он. — Спасибо вам за то, что пришли сегодня сюда. — Он положил руки на папку. — В моем распоряжении имеются два завещания Ангуса Гаррингтона. Первое было написано давно, второе — три месяца назад.

Он посмотрел на собравшихся поверх очков. Никто не сказал ни слова и не пошевелился, но Кейт чувствовала, как по комнате прошла новая волна беспокойства. Словно кто-то бросил в воду камень и нарушил ее гладкую поверхность.

— Итак, с вашего позволения я сразу перейду к делу. — Алан Дэвидсон взял из стопки на столе листок и положил перед собой. — Ферма Рэднор со всеми постройками, скотом, транспортными средствами и оборудованием была единственным имуществом Ангуса Гаррингтона. — Говоря, нотариус смотрел поочередно на каждого из присутствующих. У него были кое-какие накопления, но после выплаты долгов почти ничего не осталось. — Помедлив, он посмотрел на бумаги, затем переключил свое внимание на Ноа.

— Итак, Ноа, Ангус завещал тебе половину Рэднор.

Половину?

Лицо Ноа выражало потрясение. Кейт тоже была потрясена. И озадачена. Что это значило?

Нотариус обратился к ней:

— Мисс Броуди.

Ее сердце бешено заколотилось.

— Ваш дядя пожелал, чтобы вторая половина его имущества досталась вам.

— Нет, — прошептала она. Алан Дэвидсон нахмурился.

— Нет. — Кейт покачала головой. — Должно быть, это ошибка.

— Ну разумеется, ошибка! — воскликнула Лайэн. — Это не может быть правдой.

В ответ на это нотариус протянул Кейт листок бумаги и указал на соответствующие строчки, но они расплылись у нее перед глазами. Ей казалось, что все это происходит не с ней.

— Мисс Броуди, — сказал Алан. — В новом завещании ваш дядя ясно выразил свои намерения. Он внес изменения в завещание, потому что решил включить в него вас.

Потрясенная, Кейт перевела взгляд с нотариуса на Ноа. Это не могло быть правдой. Она не могла стать владелицей половины австралийской фермы. Почему ее дядя так поступил?

Почему он так обошелся с Ноа?

Не успела она сформулировать вопрос, как бывшая жена Ноа опередила ее, соскочив со стула.

— Джеймс, ты уверял меня, что я смогу получить половину всего, что унаследует Кармоди. Как эта выскочка из Англии смогла заполучить мою долю? — Лайэн уперлась руками в бока. — Я имею право на половину этой собственности. Я потратила лучшие годы своей жизни на это ужасное место! Я так долго жила под одной крышей с этим ужасным стариком!

Кэллоуэй взял ее за руку и попытался усадить на стул, но она оттолкнула его.

— Ноа мне должен, и он прекрасно это знает. Они не могут так со мной поступить. Это нелепо. Я хочу получить свои деньги.

Ноа ничего не сказал в ответ.

Кейт в ужасе наблюдала за происходящим. Она чувствовала себя виноватой и абсолютно беспомощной. Она не просила дядю включать ее в завещание. О чем он только думал?

Она сидела в полной растерянности, как вдруг дверь кабинета начала медленно открываться. Наконец в проеме показалась девочка лет семи-восьми. У нее была бледная кожа с веснушками и волнистые светло-каштановые волосы до плеч. Ее глаза, такие же серые, как у Ноа, были круглыми от испуга и смотрели на Лайэн.

Несомненно, это была Оливия, дочь Ноа и Лайэн. Наверное, ей велели подождать снаружи, но ее напугали крики матери.

Лайэн не заметила ребенка и продолжала разговаривать с Джеймсом:

— Давай поднимайся и немедленно начинай обзванивать своих людей в Сиднее. Я хочу, чтобы это дело было улажено немедленно.

Кэллоуэй подчинился.

Кейт тоже встала и нервно сглотнула.

— Я не понимаю решение своего дяди. Я так же потрясена, как и все остальные. Но, возможно, вам будет проще вести обсуждение, если я выйду.

Лайэн подозрительно посмотрела на нее.

Ноа хотел что-то сказать Кейт, но она указала ему на маленькую фигурку в дверях.

Когда Ноа повернул голову и увидел свою дочь, в его глазах были нежность и отчаяние.

— Я же велела тебе ждать снаружи! — бросила Лайэн ребенку.

Глаза Оливии расширились. Ее губы дрожали. Казалось, она вот-вот расплачется.