Председатель 2 (СИ)

— Зачем ты это делаешь! А ну, объяснись, придурок!

— Да надо же как-то мотивировать себя, понимаете? Вот я и решил имена выбривать, чтобы работа всласть шла.

— Я тебя сейчас так замотивирую, аж по самые гланды! — я машинально замахнулся, — О какой мотивации ты говоришь? Нравится людей из себя выводить, да над животными издеваться?

— Товарищ председатель! — испуганно выкрикнул он, после чего заметив лишнее внимание работников, перешёл на шёпот, — Вы, как мужик, меня поймёте. Эти девки мне отказали в былое время, вот я и решил каждую овцу их именами назвать.

Я еле сдержался, чтобы не дать ему ещё разок по дурной голове. Повернулся спиной к Ягодецкому, сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. Главное не сорваться. Он и так умом обделён, таких жалеть нужно.

— И сколько овец уже носят имена?

— Где-то с десяток, — Митя виновато опустил голову вниз.

— Немедленно всё переделаешь, я лично проверю! Никаких имен и никаких надписей! — я ударил кулаком по столу, от чего мужик словно подпрыгнул, затем испуганно закивал головой, соглашаясь.

Перехвалил я его сначала, ой как перехвалил.

Но так или иначе, проблемы разрешились, все новенькие нашли баланс между скоростью стрижки, её качеством и безопасностью для животных, после чего потянулась достаточно монотонная и в сущности простая работа.

На каждого стригаля приходилось по два помощника, один подавал овцу на стол и фиксировал ей конечности, а второй, когда дело было сделано, относил руно. Получился этакий конвейер.

Если бы не нещадная жара, как назло стоявшая уже неделю, то всё сложилось бы вообще хорошо.

Я выпил чуть ли не два литра воды, вернулся в кошару и сказал Володе продолжать.

Ну и задумался, выполняя эту монотонную работу. Мои мысли вернулись к недавним событиям связанным с областной проверкой и всем что за ней последовало.

* * *

Комиссия из области приехала к нам в колхоз утром в понедельник. Я только успел провести планерку, как зазвонил телефон.

Звонили из райкома, правда не Жданова, а какой-то Николай Петрович Емельянов. Он сообщил мне, что через два часа комиссия будет у нас.

Я быстро просмотрел все документы, включая карты, которые подготовили для нас землемеры, потом мы, вместе с Лопатиным и нашим новым парторгом, товарищем Мясовым, поехали по колхозу и деревне и проверили всё ли в порядке.

Мне совершенно не хотелось, чтобы на глаза товарищей из Калуги попался очередной дядя Митя с кочергой, бегущий за своим корешем или, чтобы Филя Краснов, наш деревенский дурачок с пьяных глаз начал, что-то им затирать.

Никаких происшествий сегодня быть не должно.

Но, на наше счастье всё выглядело спокойно и максимально прилично. Свежевыкрашенные заборы блестели новой краской, а из открытых окон на втором этаже клуба доносились звуки аккордеона и голос того самого дяди Мити, он неожиданно для всех, и для себя в первую очередь, воспылал желанием передать свой бесценный опыт молодому поколению и обучать желающих игре на гармони, баяне и аккордеоне.

И, главное, он так настойчиво добивался этого разрешения, что пришлось ему позволить. Правда, на общественных началах, без денег. Как-никак педагогического, как и любого другого образования, он не имел, и сейчас не двадцать первый век, чтобы любой мог объявить себя каким угодно преподавателем или там коучем и рубить бабло на олухах в интернете. Сейчас всё по другому.

Для того чтобы допустить дядю Митю до обучения деревенских ребятишек я потребовал от него три вещи. Первое, чтобы он не пил, когда занимается с детьми, вот ни грамма, чтобы даже запаха не было. Второе, чтобы он следил за своим языком и не матерился. Тоже совсем. Ну и третье, я проверил как хорошо он знает нотную грамотность, всё-таки одно дело это играть научившись по наитию, а совсем другое по науке, с нотами.

Как ни странно он прошёл мою проверку, какой-никакой базис у него был. Дядя Митя даже обиделся, когда я завел речь про ноты.

— Обижаешь ты меня, Сан Саныч. Я же в армии в полковом оркестре играл, куда в таком деле без нот? Это я частушки или песни какие и без них могу. А ежели надо исполнить что-то серьезное, так у меня под кроватью цельный чемодан этих самых нот.

Пришлось смириться и дать добро.

Закончив с деревней мы поехали осматривать наши угодья.

Там тоже всё было в порядке, стояла хорошая погода и поля радовали свежим и сочным видом растущей пшеницы, ржи, кормовой свеклы, кукурузы и прочего добра. Особенно меня порадовали люцерна и клевер. Это были новые культуры для нашего колхоза, и, судя по тому, что я видел, осенью мы заготовим много качественных кормов. Увиденное дополнительно укрепило уверенность в том, что я правильно поступил, отказав Ждановой. Мы и без подачек от Красной Зари перезимуем.

А там, как правильно сказала Светлана Валерьевна, наступит новая пятилетка, и планы будут уже совсем другие.

Правда, меня немного смущал тот факт, что я, являясь по факту одиночкой без союзников где бы это ни было, подставил под удар единственного человека в руководстве района, который ко мне относился с хоть какой-то лояльностью.

Жданову-то точно как минимум снимут, если не посадят.