Председатель 2 (СИ)

— И да. Заведующего, конечно, тоже надо сразу. Будем смотреть акты, которые он подписывал. Если надо, скотомогильник раскопаем. Но, надеюсь, обойдёмся без этого. Мало ли, какие бактерии оттуда полезут, не хватало ещё какую эпидемию вам тут устроить. Но вы, если что помалкивайте.

Я полностью с ним согласился. Дальше мы обсудили с ним список подозреваемых. Ну а когда прибыли на место, то начался форменный цирк.

Стоит сказать, что Елина на месте вообще не оказалось. Как мне объяснили работники фермы, он уехал на день рождения Огурцова в Красную Зарю. Меня, конечно, в известность он даже и не думал поставить. Вот падла. Я давно подозревал, что он, пользуясь своим положением начальника, себе несанкционированные выходные организовывает, помимо тех, что на бумаге. Но до этого ему как-то удавалось не попадаться.

Честно говоря, я немного сомневался в манере Курочкина вести расследование столь открыто, но очень быстро понял, что в этом человеке есть что-то, что заставляет людей буквально цепенеть. Он так наехал на Тупина, что на секунду мне стало его жаль.

Мы подняли всю документацию, где стояли подписи ветеринара и заведующего фермой, даже без самого Елина. И буквально за каждого телёнка, списанного как падёж за последний год, Сан Саныч устроил ему максимально жёсткий допрос.

Владлен Викторинович краснел и бледнел, но держался до последнего. А потом в один момент, инспектор резко встал и кивнул мне:

— Зовите Палаткину, товарищ Филатов.

На этом моменте с лица Тупина сошли последние краски, горе-ветеринар даже задрожал, что не укрылось от взгляда Курочкина, и тот добавил:

— В отличии от этого дурака, она согласилась сотрудничать со следствием и получит меньшее наказание.

— Подождите, — несмело начал он пересохшими губами.

— Что-то хотите сказать, товарищ Тупин? У вас есть несколько минут. Ровно столько сколько понадобится товарищу председателю, чтобы привести сюда вашу подружку Антонину Васильевну.

Я оставил их вдвоём, напоследок удивившись, что Курочкин за нашу недолгую дорогу до молочной фермы, похоже, успел запомнить ФИО всех подозреваемых.

Когда я вернулся вместе с Палаткиной, Тупин уже сидел с убитым видом, пряча лицо руками, а инспектор что-то записывал у себя в блокноте.

— Уведите его, — брезгливо покосился он на ветеринара. Но проследите, чтобы далеко не ушёл.

Я кивнул и делегировал эту задачу, поджидающему за дверью Андрею. А сам остался смотреть на то, как инспектор теперь раскручивает свою новую жертву. К её чести, она продержалась даже дольше Тупина, но зато потом её прямо прорвало. Женщина начала биться в настоящей истерике из которой единственное, что я сумел разобрать так это:

— Да я и денег то почти не видела! Так, подачки! Это всё Огурцов! Говорил, если скажу кому, то на меня всё и повесят!

Курочкин слушал всё это со скучающим, практически каменным лицом и только время от времени вставлял короткие, но точные реплики, направляя полубессвязный поток сознания Палаткиной в нужное русло.

Так, буквально через несколько минут мы узнали ещё несколько действующих в этой истории лиц. А когда всплыла фамилия Овчинникова Ильича я даже не удивился. Но так даже лучше. Я бы вообще всех лодырей и рукожопов собрал в мешок и выпнул нахрен из колхоза, так что то, что у меня появился законный повод избавиться хотя бы от части из них, уже победа.

Вытащив из Палаткиной всё что можно, Курочкин попросил, чтобы подозреваемую тоже где-нибудь закрыли под чьим-то присмотром. Главное не в той же комнате, где сидел Тупин. То же самое он попросил проделать с Овчинниковым. С ним он даже говорить пока не стал, решив, что важнее сейчас взять Елина с Огурцовым, пока они ещё в блаженном неведении того, что происходит. По мнению инспектора так с ними будет легче работать.

Так что я быстро подбросил его в правление, где он сделал пару звонков начальству. И уже через пару часов из Калуги прибыл целый наряд милиции, вместе с которым Курочкин и поехал на задержание Огурцова.

* * *

Несмотря на то, что сарафанное радио быстро разнесло весть о праздновании дня рождения Аркадия Васильевича Огурцова, двери его дома оставались открытыми лишь для избранного круга лиц.

Чёрный москвич припарковался неподалёку от входа. С недовольным лицом из машины вылез сын Елина, а следом и другие члены семьи.

— Лицо посчастливее сделай. Мы на празднике, а не на поминках, — сделал замечание Борис.

— Могли бы и без меня поехать, — ответил молодой парень.

— Ещё чего. Чтоб шурин и не приехал? Пошли внутрь, сестра уже давно нас ждёт.

— Ненавижу это болото... — едва уловимым шёпотом пробормотал сын.