Председатель Луны

- Да? А какие же ещё выводы можно сделать из этой сраной бумажки?

- Хорошо, что Востриков тебя не слышит, - попытался пошутить Егоров.

- Да чихал я на вашего Вострикова! Где тут хоть слово, хоть полслова про дополнительный рейс? Расследование вместо ужина? Так?

Клыков играл желваками, рассматривая свои плотно сжатые кулаки, с побелевшими костяшками пальцев.

- Думаю, что ситуацию нашу в полной мере можно отнести к разряду чрезвычайных, - проговорил он. - Нужен четко разработанный план дальнейших действий.

Товарищи его закивали головами, но тут раздался какой-то шум вдалеке, и через некоторое время в кабинет ворвался Евлоев, сопровождаемый толпой своих подрывников. Клыков опешил — он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не ту радость, которой буквально захлёбывался Магомет.

- Николай Иванович! Дорогой! - закричал с порога он.

- Что случилось?

- Помнишь, я говорил тебе, что Магомет — самый удачливый человек на Луне?

- Да не тяни ты!

- Кислород!

- Какой кислород?

- Что он говорит?

- Где?

Магомет вскочил прямо на стол. В своих грязных сапожищах. И топнул ногой, рискуя повредить казенную мебель.

- Кислород! Понимаешь? Кислород нашли! Много кислорода! Струя до неба бьёт! Скоро зацветут здесь луга, полетят птицы. Жизнь начнётся. Настоящая! Я привезу сюда тётю Зайнаб. И Амин приедет. Брат.

До Клыкова понемногу стала доходить суть.

- Вези! Показывай! - скомандовал он.

Скоростной вездеход домчал их до места за десять минут. Они оказались у самого южного края разреза, где ещё только вчера лежала нетронутая пустыня.

Клыков издалека заметил его — столб кислорода, бьющий из недр Луны. Правда, взрывники уже умудрились слегка обуздать его — врезали в грунт вентиль и теперь постепенно сужали отверстие, через которое рвался наружу живительный газ. Скоро его закроют совсем и направят по трубам туда, где он более всего нужен людям — в их жилища и производственные цеха.

Клыков порывисто опустился на колени перед скважиной и неумело перекрестился. Многие последовали его примеру, включая Магомета. Хотелось сорвать с себя скафандр к ядрёной фене и нырнуть головой в холодную струю.

- Жизнь! - что есть силы закричал Клыков, насилуя лёгкие. - Это жизнь!

VII

В обед к месторождению потянулись грузовые вездеходы, а проходчики стали прокладывать рельсы. Клыков отдал распоряжение — немедленное приступить к строительству парникового комплекса. Первого на Луне! Он давно лелеял про себя эту мысль, более напоминавшую фантастику. Мечтал. И вот теперь получалось так, что она становилась явью.

Объём залежей кислорода, по самым скромным оценкам, составлял четыреста триллионов кубометров. Этого хватит и на грядки, и даже на собственный животноводческий комплекс. Многочисленные попытки учёных достичь этой цели с помощью специальных скафандров для коров и свиней теперь можно выбросить на свалку истории. Животные будут расти в хорошо отапливаемых, наполненных настоящим воздухом фермах.

- Что, Емельян Захарович, прорвёмся? - радовался Клыков. - Ещё, чем чёрт не шутит, на Землю кислород будем продавать!

Но Востриков почему-то не выглядел ликующим.

- Ты погоди радоваться, Николай Иванович. Не всё так просто.

- Что-то я тебя не понимаю.

- А я объясню. Мы с тобой не первый год вместе работаем. Знаешь, что я зря горячку пороть не буду.

- Говори.

- Вот мы начали теплицу строить. Так?

- Так.

- Людей с добычи и переработки сняли. Так?

- Так.

- Плана в конце месяца не дадим. Так?

- Ну, допустим.

- Ты думаешь, тебя в Москве за это по головке погладят?

- Не погладят. Это точно. Но я готов доказать перед сколь угодно высокой комиссией, что в перспективе мы выиграем и в добыче тоже. Наладив собственное производство овощей, мы сможем принять на «Румольской» в два раза больше рабочих. Потом — в три. В десять раз больше. Ты-то хоть способен разглядеть мою правоту?

- Я-то да, но вот помяни моё слово — трудно тебе придется. Не всегда то, что правильно, находит себе дорогу.

- К трудностям мне не привыкать. Я как без матери да без отца в пять лет остался, хлебнул такого... В конце концов, положу партбилет на стол.

Клыков видел, как трудно приходится самому Вострикову. Он ведь, если разобраться, между двух огней сейчас находится. С одной стороны — партийная дисциплина, с другой стороны — родной коллектив и борьба за выживание.

- А мы вот возьмём и ничего про теплицу пока не скажем. - Клыков решил немного ободрить своего товарища. - Умолчим.

- Чем же ты объяснишь недовыработку?

- А кто тебе сказал, что она будет?

Востриков непонимающе уставился на него.

- Что ты ещё задумал, Николай?

- Немцы.

- Что?

- Детлефф даст нам полкило калдония.

- Это за какие такие шиши?

- А ты пораскинь мозгами.

Востриков хлопнул ладонью себя по лбу.

- Ну, Клыков! Ну, голова! Неужели на кислород обменяешь?

- И ещё мешок семян в придачу!

Парторг явно оживился. В его взгляде появились какие-то новые искры.

- В Москве, конечно, никто не узнает? Ох, попаду я вместе с вами на плаху! - уже полушутя, сказал он. - Пойду поразмыслю над всем этим делом. А то голова кругом идёт.