Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губе

В этой связи вспоминается одна «блестящая» фраза первого губернатора Кубани В. Н. Дьяконова, в запальчивости сказанная в череде многочисленных интервью, в отношении Н. И. Кондратенко: «…В 1990 году Кондратенко дал команду вывезти большую часть заготовленного зерна и хранить его в колхозах, а затем по ночам сбрасывать в реки» (подчеркнуто мною — автор). По мнению В. Н. Дьяконова, тогда сгноили 3,5 миллиона тонн первоклассного зерна, что стоило примерно 350 миллионов долларов («100 вопросов первому губернатору Кубани В. Н. Дьяконову», Краснодар, 2000).

Разве это не чудовищная ложь? Ведь те, кто лично знаком с Кондратенко, а тем более, кто поработал вместе с ним и познал крестьянский уклад его жизни, не показную, а природную черту — бережливость, и в конце концов — порядочность, рассмеются и покрутят пальцем у виска^мол, автор сдвинулся по «фазе», что ли? Да Кондратенко за мешок украденного или пропавшего от бесхозяйственности зерна «удавится», а тут зерно по его команде «по ночам сбрасывали в реки»?!

Между тем, как бы вскользь подбрасываемые «сюжеты», от кого бы они ни исходили, ставят своей целью одну невыполнимую задачу: бросить тень на губернатора Н. И. Кондратенко, сместить акценты при оценке его деятельности, оболгать, а еще лучше — затоптать. Благо, «демократические» свободы позволяют. А между тем хотелось бы задать вопрос все тому же литературному критику В. А. Канашкину: мог ли он во времена Медунова гак написать о нем, как он это пишет о «Миколе» Кондратенко? Не пишет — ерничает! Вот как звучит в авторском исполнении парафраз на тему: «биография» Кондратенко:

«В 1966 году после окончания Кубанского сельхозинститута и краткосрочной работы агрономом он, любознательный и жадный до дела Миколай, забрасывается в самое логово марксистско — лининского Утопизма на Кубани — ста новится секретарем Динского райкома партии. На этом недобром посту, имитируя и мимикрируя, начинающий партвыдвиженец мытарится не один год и не два, а целый десяток невыносимо тяжких лет, то есть до той норы, пока в 1982 году не оказывается переброшенным на еще более каторжный участок — Генеральным директором Северо — Кавказского объединения сахарной промышленности. Здесь, не успев, что называется, прийти в себя, подвергается очередному ухищренному произволу — насильственной репатриации в Краснодарский крайком партии, где ему предоставляется вначале отдел, а затем — пыточное кресло секретаря. Вскоре, в июне 1987 года, — вот уже поистине партбюрократический садизм! — по решению бюро крайкома КПСС передислоцируется в Краснодарский крайисполком, и не кем‑нибудь, а — председателем. Иначе говоря, тем страдательным Лицом, что вынуждено было осуществлять оголтело — прихотливую репрессивную политику коммунистического верховодья. Все? Как бы не так! Ибо спустя непродолжительное время ему предлагают возглавить Краснодарский краевой Совет народных депутатов. И опять — в качестве Председателя. К тому же, зажав в тоталитарно — махровые тиски, обязывают незамедлительно баллотироваться в Верховный Совет России и Совет Федерации. Если одной фразой, то совершить публичное самооскопление, исполненное самого неприглядного аморализма…»

Ну зачем же так изощряться, Виталий Алексеевич? Ведь, «имитируя и мимикрируя», можно скатиться на позицию Василия Дьяконова, ложно утверждавшего, что Кондратенко только тем и занимается, что «ночами сбрасывает зерно в реки».

Задача литератора, как я понимаю, дать верный и, самое главное, честный образ своего современника, а значит героя, на примере которого следует воспитывать грядущее поколение, исповедуя при этом одну цель — добро.

С полным правом можно во всеуслышанье заявить: Кондратенко не только преданный сын своего Отечества, но прежде всего — национальный лидер, которого, думается, впоследствии история назовет народным вождем.

Так уж устроен человек, что, находясь многие годы рядом с людьми — гигантами, он как бы привыкает к этому обстоятельству, не замечая их исполинского роста и громадной содержательной натуры.

Отсюда, наверное, родилось меткое поэтическое наблюдение: большое видится на расстоянии. Что ж, подождем — время летит ст релой.

Каждый из нас помногу раз задумывался: почему люди рвутся к власти? Что при этом ими движет: одержимость, жажда славы, чувство неудовлетворенного самолюбия или пребывание на высоких постах кружит голову, как молодое вино?

Ведь многие, держащие в руках власть, до последней минуты не верят, что могут ее потерять. И стоит только дьяволу ухватить тебя за один лишь волосок, и ты навсегда в его чудовищных объятиях.

Долгие годы работая бок о бок с правителями Кубани — партийными, советскими руководителями, затем главами администраций (губернаторами), разного насмотревшись, словно губка, впитывая их привычки, характеры, натуры, где многому можно было поучиться, чтобы не только подражать, но и следовать путем избранных, я пришел к выводу, что Кондратенко властью дорожил только в той мере, в какой она могла помочь его землякам.