Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губе

…В подобной ситуации славяне оказывались не раз. Вспомните времена Тараса Бульбы, описанные Гоголем, вспомните времена «великого жидотрепания» Богдана Хмельницкого, описанные и историком Костомаровым, и поэтом Шевченко. Я не хочу, чтобы они повторялись. Не хочу по той причине, что во времена великого гнева люди не щадят ни правых, ни виноватых, не делают различия между ними. И, когда избивали и гнали алчных, корчмарей и ростовщиков, загнавших в кабалу целые города и поселения, захвативших через свои ссуды власть над неразумными правителями, то доставалось и ни в чем не повинным портным и сапожникам. Я не хочу, чтобы от народного гнева страдали мои земляки-евреи, такие же трудяги, как и я сам. Я не хочу, чтобы березовские, Чубайсы и мамуты давали почву для развития антисемитизма в моей России. Но я не был бы русским, если бы всей душой, всеми силами не противился закабалению своего народа. Первопричина в этом, и только в этом.

11

И все же, наибольший политический и смысловой заряд, по мнению большинства, среди которых были ученые — историки, депутаты парламента, руководители фракций и движений, рядовые казаки, содержался в его прощальном «Слове к казакам».

Здесь Кондратенко предстал не только как политик высокого ранга, но прежде всего как умудренный опытом патриот России.

Давайте вдумаемся в смысл произнесенных им слов на 3–м Всемирном сборе кубанских казаков. Разумеется, сделаем это фрагментарно, выбрав наиболее яркие места в его выступлении. Ибо, как верно заметил Шопенгауэр, «Цитатами следует пользоваться только тогда, когда действительно не обойтись без чужого авторитета».

«…Казак по роду — племени, я всю сознательную жизнь постигал историю своего народа и казачества, пытаясь найти логику в той трагедии, которую они пережили в течение одного XX века, особенно — казачество. И не нашел ее.

В том, что случилось с нами, — логики нет. Потому что эта трагедия не имеет исторической связи ни с национальным русским характером, ни с традиционным казачьим укладом жизни.

По сути, мы стали заложниками бесовщины: наших предков так же, как и большинство из нас сегодня, опутали бесы. И мы безропотно потворствуем их шабашу и идем на закланье. Уже почти сто лег.

Непостижимой тайной остается для меня и нежелание многих русских, в том числе и казаков, дать правдивый ответ на главные вопросы, которые стоят перед нами.

Во — первых, что произошло с русским народом и казачеством в этом веке?

Почему мирный, советский, трудолюбивый и незлопамятный народ, простивший зло многим, кто принес его на нашу землю, — тем же шведам, французам, немцам, — народ, спасший мир от коричневой чумы фашизма, выхвативший из топок освенцимов и майданеков евреев и поляков, всегда считавший долгом, жертвуя собою, спасать других, — почему этот народ оказался неспособным обустроить собственный дом и сделать счастливой свою судьбу?

Какая сила постоянно толкала наш народ к революциям, реорганизациям, перестройкам и абсурдным реформам? Ведь сами по себе преобразования не предосудительны, более того — неизбежны. Весь мир проходит через них. Но почему у других это делается плавно, эволюционно, без снижения жизненного уровня народа, а у нас — только через революции и разрушения? Кто втягивает нас в эти революции, которые стали позором русской нации, как и некоторых, кстати, африканских народов?

Во — вторых, почему мы боимся не только анализировать свое прошлое, но и решительно отстаивать святую правду о собственной истории? Сила, которая заставляла нас стрелять друг в друга и разрушать наш дом, добивалась этого, искажая истинную картину бытия, безжалостно перекраивая и перевирая нашу историю, навязывая нам и нашим детям ложь и свою гнусную идеологию.

В — третьих, мы должны дать ответ на вопрос: куда идти сегодня? Потому что разрушительный процесс в России на этот раз зашел так далеко, как он не заходил никогда со времен татаро — монгольского ига. Ведь сейчас у нас поражены практически вся территория страны и все сферы бытия. Уже трещит, теряя прочность, фундамент самой жизни: каждый год мы не досчитываемся миллиона не родившихся и раньше времени ушедших от нас соотечественников.

…Окидывая взором прошлое, мы видим — русская земля сплошь усеяна преждевременными могилами. Прорабатывая идею памятника кубанскому казачеству, я, не художник по профессии, вижу его таким: над свежей могилой с православным крестом стоит казак, склонив на грудь голову в трагическом покорном молчании, и только конь, которого он держит под узду, гневно вздыбился в небо, взывая к протесту и отмщению за все свершенные против казачества злодеяния…

Что же это за черная сила, которая вершит в России свое бесовство на протяжении всего XX века? И делает это абсолютно безнаказанно, запрещая даже говорить о себе, перекладывая всю ответственность за происходящее на тех, кто больше всего от нее страдает — на свои жертвы?