Предсказания китайского печенья

В желудке у меня родилось чувство страха, поминутно растущее и превращающееся в чудовище. Чудовище раскрыло свою пасть, я сорвалась с постели и рванулась в ванную. Меня выворачивало наизнанку. Слезы текли ручьем от невыносимой головной боли. Казалось, сейчас голова разломится пополам. Я плеснула в лицо холодной водой, подержала ледяные ладошки на висках, подняла голову и взглянула на зеркало.

Красотка. Красные глаза, припухшие губы, следы былой прически.

И еще. Я была голой.

Ни нитки.

В страшном сне мне не могло такое присниться. Но сначала скорая помощь — открыв зеркальные створки, я заглянула в аптечку Мишеля в поисках обезболивающего.

Перебирая таблетки и порошки, ища спасения от головной боли, я вдруг отчетливо вспомнила, как была удивлена, что у чистюли Мишеля оказался грязный, с белым налетом бокал. До меня вдруг дошло, что это не грязь, а следы порошка, приведшего меня в такой плачевный вид. Что же произошло, после того как я перестала соображать? И для чего я стою тут голой? Кто меня раздевал?

Надо вернуться в спальню. Надо найти кого-нибудь. Я проглотила аспирин и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной. Для начала я раздвинула шторы.

Комната залилась солнечным светом. Ого, уже давно утро. На пуфе, служившем сиденьем Мишелю, лежала сложенной моя одежда. Будучи в таком состоянии я сама не смогла бы сложить ее так аккуратно. Это Мишель, чистюля в любом виде.

Я успела надеть нижнее белье, когда откинутое мной одеяло, вместе с меховым покрывалом, застилавшим вчера постель, задвигалось, издало нечленораздельные звуки типа «Ооо-хо-оо». Я остолбенела. Одеяло задвигалось вновь, выдало: «О-ля-ля», и обзавелось головой Мишеля. Если бы я была самкой крокодила, я с удовольствием откусила бы эту голову.

— Ты гад, гад! — я стучала кулачками по куче белья, стараясь попасть в голову.

Мишель выпрыгнул из постели и схватил меня за запястья. Удалось это ему с трудом.

Всплеск гнева облегчения мне не принес, стало только хуже, когда я увидела голого Мишеля. Он держал мои запястья, а я отворачивала лицо, чтобы не видеть его обнаженного тела.

— Остановись! Ты мне уже разбила нос однажды! Все. Ничего не поделать. Что было, то было.

— А что «было»?!! — закричала я.

— Ты не маленькая, Неле.

— Нет, Мишель, так не пойдет. Тебе придется все объяснить мне! — снова крикнула я. — Что ты добавил в мой бокал?

— Кое-что, что бы развеселить тебя, — Мишель улыбнулся.

— Считай, развеселил. Наркотик?

— Какая разница… — улыбка переродилась в похотливую гримасу. — Зато ты стала безотказной, такой нежной и страстной, как кошка.

— Гад, — я не верила ему ни капельки. — Мне кажется, я просто вырубилась, и если ты после этого занимался с моим бездыханным телом любовью, то чем ты лучше некрофила? А может, и вовсе ничего не было!

— Как тебе этого хотелось бы. Но, нет дорогая. Не исправить.

— Оденься, сволочь, — я все время держала голову вбок и уже устала, к тому же мне хотелось взглянуть ему в глаза. Может я смогу понять правду?

— Что так? Вчера я тебе нравился, ты даже говорила, что любишь меня. Я в твои слова не верю, но было приятно в купе с твоими ласками, — притворно вздохнул, словно сожалея. — Но раз ты ничего не помнишь, предлагаю повторить!

Я лягнула Мишеля ногой со сползающим чулком, он отскочил в сторону, смешно болтнув своим членом, но запястий моих не отпустил.

— Ночью ты визжала от удовольствия, лишиться воспоминаний об этом, считаю бесчеловечным. Предложение повторить сделано мной из человеколюбия.

Он издевался надо мной. В черных глазах заплескалась злость. Что же теперь делать?

Аллочка!

— А где была Аллочка? Она не могла уехать без меня. Это закон, вместе приезжаем, вместе уезжаем.

— Я сказал Алле, что тебе стало нехорошо, ты уехала и просила веселиться без тебя, — ответил Мишель. — Мне пришлось провести ее по квартире, даже предъявить свою спальню, она убедилась, что тебя действительно нет, и как хорошая подруга поехала домой узнать все ли у тебя в порядке.

— Она была в спальне? А где же была я? — мои глаза расширились от удивления.

— Ты, дорогая, пряталась от своей подруги в ванной.

Вот уж чего я точно не могла, да и не стала бы делать. Мгновениями сомнения одолевали меня, кто знает, на что способен человек под действием наркотических средств.

— Врешь! — не сдавалась я.

— Хватит, что бы я ни сказал, ты все равно не поверишь. Так и будем ходить по кругу. Предлагаю выпить кофе, — он вопросительно посмотрел на меня. — Или шампанского?

Меня замутило. Мишель, взглянув на мое позеленевшее лицо, потянул меня в ванную.

— Мишель, выйди! — взмолилась я.

Мишель пробормотал о том, что я нуждаюсь в помощи, я замахала на него руками, и он вышел, прикрыв за собой дверь.

Стоя под холодными струями душа, я чувствовала, что начинаю приходить в себя и действительность начала поворачивать ко мне свое безжалостное лицо.

Анри.

Как я буду объясняться с ним, и придется ли мне что-либо объяснять? Что будет со мной, с Анри, с нами?! Все зависит от Мишеля…

ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ МИШЕЛЯ!