Оуэн уже с большим, чем минуту назад, вниманием покосился на склянку в руках Джейсона, которую тот и не подумал убрать. Я легко представила, как закрутились шестеренки в головке моего напарника. Он, конечно, не обладал реакцией Джейсона или умом Джонатана, но дураком не был. Вот только из тех фактов, что оказались у него в руках, вывод напрашивался совершенно ложный.
Я мысленно застонала, когда Оуэн изменился в лице и, обернувшись, уставился на меня с немым вопросом в глазах.
Ну да, ну да… Поцелуй с Джейсоном на поле, затем неожиданная тошнота на паре… Если к этому прибавить Джейсона, заявившегося в мою спальню с уверенностью любовника, можно легко подумать, что…
— Я не беременна! — Искренне возмутилась я и, мрачно приподнявшись на подушках, добавила уже тише: — Это не то, что ты подумал.
— Я принес лекарственное зелье, — вставил Джейсон и демонстративно повертел в пальцах колбочку. — Рина Аурелия попросила об этом, когда мы случайно столкнулись в коридоре.
Из взгляда Оуэна ушло затравленное выражение. Он стремительно брал себя в руки. Легенда Джейсона с легкостью объясняла, откуда у Джейсона ориентиры моей спальни, и, если бы не наш с ним поцелуй, который Оуэн видел собственными глазами, она бы прозвучало убедительно.
Но все-таки эта вежливая светская ложь положительно воздействовала на Оуэна. Он словно пришел в себя и вспомнил о правилах игры.
— Что ж, прошу меня простить, — сказал он, поднимаясь с края постели. — Меня ждут студенты. Выздоравливай, Аурелия. Всего хорошего, рин Маверик.
Как только мы с Джейсоном остались в комнате одни, я, ненадолго позабыв о смущении, с надеждой поинтересовалась:
— Это и правда лечебное зелье?
— Да, оно тонизирует и снимает головную боль, — мрачно ответил Джейсон и протянул склянку. — Мне сказали, что тебе стало плохо на паре мэтра Гарольда. Если бы я знал, что о тебе есть кому позаботиться, не стал бы так напрягаться.
Я торопливо открутила крышку на винтовом горлышке и смело опрокинуло в себя содержимое. Горло опалило что-то горячее и пряное. Я скривилась и, отставив опустошенную склянку на прикроватную тумбочку, устало рухнула обратно на подушки в надежде на чудо — избавление если не от тошноты, то хотя бы от тупой пилы, застрявшей где-то в затылке.
Наверное, поэтому до меня не сразу дошли странные, непривычно-жесткие нотки в голосе Джейсона. Я с недоумением застыла, рассматривая его заострившееся лицо.
Он меня ревнует?
— Прости, я не хотела тебя напрягать, — миролюбиво заметила я и постаралась свести все к шутке. — Я просто оказалась не готова к побочному эффекту концентрата. — Он ничего не ответил, поэтому я нервно хихикнула: — Если ты решишь поюморить на тему моей мнимой беременности, я за себя не отвечаю.
Джейсон чуть дернул уголком губ.
— Так беременность мнимая? Хорошо, что предупредила. Учитывая ваши с Оуэном сложные отношения, я не мог быть уверен, что ты сказала ему правду.
От неожиданности я дернулась, как от пощечины. Его слова прозвучали грубо, особенно в свете этой ночи, которая сблизила нас. Душу затопила жгучая детская обида, и я в сердцах метнула в Джейсона круглую маленькую подушку, так кстати оказавшуюся под рукой.
— Ты не хочешь сначала думать, а потом говорить?
Джейсон поймал пущенный мною снаряд на лету и отбросил его в кресло у камина.
— А мои слова тебя задевают? Приношу искренние извинения. — Его голос говорил об обратном, и я скрипнула зубами. — Возможно, мой вывод поспешен, но, знаешь ли, ситуация не способствует аналитическому мышлению.
Наверное, зелье начало действовать, потому что головная боль отступила, как и слабость. Я скрестила руки на груди.
— Какая еще ситуация?
— Первый раз столкнуться с мужчиной в твоей спальне было забавно. Во второй — уже нет. Думаю, в третий раз я напорюсь здесь на твоего жениха — Майкла Берча?
— Не напорешься, — сквозь зубы процедила я, пытаясь погасить вспыхнувшее раздражение.
— О, так он, в отличие от других, избегает твоей спальни?
Мое терпение кончилось. Зарычав, как тигрица, я неожиданно стремительно поднялась с постели и широкими уверенными шагами направилась к Джейсону. Подозреваю, что выражение лица у меня было самое что ни есть зверское, потому что он вдруг усмехнулся и отступил.
— Я смотрю, тебе не нравятся во мне многие вещи, — зловеще протянула я, продолжая наступать на Джейсона. Подозреваю, со стороны мы выглядели странно, словно пара, танцующая одной ей известный танец: я два шага вперед, Джейсон — столько же назад, и все это синхронно, не сговариваясь. — В этом случае я подготовила для тебя неутешительная новость: у меня тоже есть к тебе претензии!
В этот момент спина Джейсона коснулась стены, и я тоже замерла, не зная, что делать дальше. Загонять добычу легко, а вот что потом? Интуитивно я вскинула голову, встречаясь взглядом с заинтересованно взирающим на меня хищником, явно решившим притвориться ланью, и выставила вперед руки. Ладони уперлись в стену по обе стороны от Джейсона. Тот оглядел сначала одну, затем другую и хмыкнул себе под нос.
Он что, специально меня злил? Зачем? Неужели пытался вывести на откровенность?