Предсказанному - верить

Попал! Брови спрашивающего медленно поползли вверх, пытаясь прикрыться волосами на голове. Брови девушки не очень отставали от бровей ее спутника. Челюсти обоих синхронно попытались упасть на траву. Может, мне это и будет стоить дорого, но произведенным эффектом я доволен! Ребята переглянулись, увидели себя, достаточно быстро взяли себя в руки и вернули расползающиеся фрагменты лиц в исходное положение. Между ними завязалась оживленная беседа, вернее песнопение. Как в опере. Я даже заслушался. Что важно: голоса гораздо приятнее, чем в реальной опере. Терпеть не могу, когда толстая пожилая матрона изображает из себя этакую молодую, невинную дэвушку, и верещит при этом дурным голосом. А ее, с позволения сказать, ухажер, разменял уже пятый десяток и имеет внуков. Что это я отвлекся? Все смотрят на меня, ожидая ответа. Я что-то пропустил? Какое-то движение справа привлекло мое внимание. Появилось еще одно действующее лицо. Мужик, лет тридцати-тридцати двух. Ну, наконец-то! Хм, а прикид такой же. По опыту знаю, взрослые еще более двинутые, чем молодежь. Молодые играют в игру, а взрослые живут этой игрой. Тут без парочки участливых дядей в белых халатах не обойтись! Но, к сожалению, дядей не было, а вот три натянутых в мою сторону лука в наличии имелось, и очень сомневаюсь в том, что стрелы совместимы с моим метаболизмом. Между тем беседа шла по нарастающей. Все трое молодых людей что-то щебетали, а мы, то есть я и вновь прибывший, внимали. Мужик внимал, а я не понимал. Наконец, главарь этого непотребства поднял руку, призывая к тишине. Что меня удивило, так это то, что требуемая тишина наступила мгновенно. А авторитет у него не хилый! Мужик повернулся ко мне:

— Аривиел!

Это что, обращение или представился?

— Сергей — сообщил я, прижимая руку к груди.

— Аривиел — повторил мужик и тоже прижал руку к груди.

— Где я? — спросил я на английском.

Полное непонимание! Продублировал на французском и польском (на польском — так, на всякий случай). Результат — тот же! То ли действительно не понимают, то ли дурака включили. Пришлось снова перейти на родной великий и могучий. Нет языка, на котором так красочно со многими интимными подробностями можно было бы описать мои контакты с ситуацией, лесом, языком и с этими прибацанными толкиенистами. Мысль о разъяренной жене добавила цветистости слогу. Голос у меня не столь музыкален, как у моих новых знакомых, но слушали меня с болезненным вниманием. Когда я выдохся, главарь шайки Робин Гудов, как бы не Сам, сделал приглашающий жест, повернулся и пошел, не оборачиваясь, уверенный, что я следую за ним. Ну, так я и пошел. А куда денешься, если в спину тебе внимательно смотрят три физиономии, снабженные луками, так не похожими на игрушечные?