Предсказать прошлое (СИ)

— Я ничего не говорила тебе по тому, что это не моя тайна. Но раз уж ты хоть и случайно, но увидела край этого болота, кое-что объясню, опять же с учётом умалчивания того, что не касается меня напрямую.

Девушка отрицательно затрясла головой, мол, я не обязана ей ничего объяснять.

— Лолочка, ты уже пострадала из-за этого незнания, так что имеешь право знать причины.

Она удивлённо уставилась на меня.

— Да, тут вообще нет случайностей.

Вот теперь неподдельный интерес был большими буквами написан на её лице. Да и кто из слабого пола сможет устоять, когда обещают рассказать секрет?

— Я не жена Жака ДеБюси.

Вот это лицо! Вот только это было не столько удивление, сколько желание вызвать мне доктора.

— Я серьёзно, милая. Причины объяснить, извини, не могу, но это правда. Так что то, что ты сейчас видела, не было изменой Жаку, более того он в курсе, что я люблю Тристана. Просто пока так нужно, но скоро я исполню обещание, данное маркизу ДеБюси, и буду свободна.

Лола нарисовала жестами картину, которую я разобрала как: «я не только немая, но и слепая».

— Нет, просто у тебя были свои дела и заботы. И будь у нас больше времени, ты бы и сама обо всем догадалась, — ободряюще улыбнулась ей. — Так, что не думай обо мне плохо, ладно?

Девушка активно закивала и крепко обняла.

— Спасибо.

Вопросительный взгляд.

— За понимание и поддержку. Мне гораздо легче от того, что ты рядом, без тебя мне пришлось бы гораздо сложнее.

Я так растрогалась её готовностью понять и принять, что чуть не разревелась. Но подруга укоризненно покачала головой, стерев одинокую слезинку и пока не полились другие, настойчиво отправила меня спать. И правильно, это усталость сказывается. Так что не став сопротивляться я сделала, так как было велено. Сон пришёл быстро, и я провалилась в темноту, где не было никого и ничего.

Утро, как и обещал Тристан, пришло быстро. Вставала я легко и в предвкушении нового дня направилась к остальным.

За завтраком я узнала, что состав гостей изменился, а точнее неожиданно сократился. Бланше, благо остался на глазах, а вот мадмуазель Альман спешно покинула нас рано поутру.

— Странно, — шепнула я Жаку, сидя за общим столом.

— Ничего странного, она неприлично оскандалилась и потому удалилась.

— Когда и что она успела натворить? — искренни удивилась я.

— О, Вы вчера проспали самое интересное. Джустин решила воспользоваться последним средством… — и ДеБюси многозначительно замолчал.

— А может, хватит говорить загадками?

— Она вчера навестила маркиза Лебрена в его спальне.

— Что? — гаркнула я, привлекая внимание всех сидящих за столом.

Я хоть и опустила глаза, пряча бешенство, дикую ревность и боль, но прекрасно чувствовала заинтересованные взгляды в нашу сторону.

— Извините нас, — выручил меня Жак. — Я просто выбран не удачное время, чтобы сообщить маркизе о том, что её лошадь неважно себя чувствует.

Они что, правда, поведутся на такую чушь?

— Надеюсь ничего серьёзного? — поинтересовался Дюпре.

Надо же и, правда, лошади интересней людей.

— Думаю, что, к утренней прогулке она будет готова, — заверил всех Жак.

А я сидела, уперев взгляд в свой завтрак, борясь с приступом злости. Они тут лошадь обсуждают, а у меня в этот момент внутри все рассыпается. Как она посмела вообще? А он? А что собственно он? Вопросительно с надеждой посмотрела на ДеБюси.

— Да успокойтесь, Вы, ничего там не было, кроме очень некрасивого скандала.

— Правда? — этот просящий голос принадлежит мне?

— Говорю же, Вам не о чем беспокоиться. Лебрен как истинный джентльмен, вежливо отказался от ее откровенного предложения и отправился проводить девушку до её комнаты.

Провожает он её ещё, надо было выставить, и вообще как она попала в его спальню? Меня раздражала даже мысль о том, что она вообще имела представление, где находиться его комната.

— А Вы откуда знаете такие подробности?

— В отличие от известной Вам привилегированной гостьи, мы простые смертные жили на одном этаже с мадмуазель Альман. Которая, не стесняясь в выражениях всю дорогу до своей комнаты, громко выговаривала Лебрену о том, что он: «бесчувственная скотина, не способная оценить преданность любящей женщины, способной пойти на все, чтобы сделать его счастливым». Это, между прочим, точная цитата. А ещё, что-то о том, что: «я готова принадлежать тебе душой и телом, и только бессердечный истукан может от этого отказаться». А потом, было: «я все знаю, ты променял меня на эту…», но тут он уже не стал слушать и, запихнув её в комнату, захлопнул дверь.

— И после всего этого просто взяла и заткнулась? — когда женщина входит в состояние истерики в полной силе, заставить её угомониться очень сложно.

— Нет, конечно, — хохотнул Жак. — Боюсь теперь о том, что он спит с тобой, знают все жильцы третьего этажа.

— Он со мной не спит, — процедила я.

— Эти претензии не мне, а Лебрену.

В ответ я лишь засопела.