Предсказать прошлое (СИ)

— Вы сможете уйти к Лебрену уже следующим вечером, как только здесь все закончиться. Я же буду организовывать похороны, и носить траур ещё год, — пугающе мечтательно произнёс он.

Ага, знаю, хоронили тёщу, порвали два баяна.

— Смотрите слезами мою могилу не залейте.

— Какая Вам разница.

— Не люблю сырость, особенно там, где сплю, — развеселилась я.

А потом, немного подумав, уточнила:

— Я надеюсь, никто не пострадает?

— Не волнуйтесь, все предусмотрено, сегодня погибнет только один человек — маркиза Элизе ДеБюси. И как себя при этом ощущаете?

Я, пошевелив пальцами на руках и ногах, тесновато будет, заметила:

— Как в гробу.

— А Вы знаете, как ощущаешь себя в гробу?

— Кто из нас покойник, я или Вы? — подняла я брови. — Мне лучше знать.

— Понял, — засмеялся он.

— А что примерю белое платье и буду старых знакомых навещать. Принимаю заказы, Вам кого первого до сердечного приступа довести надо?

Жак, уже не сдерживаясь, смеялся в голос.

— Вас будет ужасно не хватать в моем доме.

— Зато меня будет хватать в другом, знаете, есть такой закон «Закон сохранения вещества в природе» если где-то убыло, то значит, где-то прибыло.

— Мне пора идти, Карл со слугами должен будет найти меня бессознательного недалеко от вашей комнаты.

— О, так Вы герой, который с риском для жизни бросился спасать жену из огня.

— Конечно, если мы бы решили сделать вид, что меня не было дома или меня спасли первым, я бы уже точно не дожил до утра.

— Почему?

— Боюсь, у Тристана было бы достаточно времени до вашего чудесного воскрешения, чтобы порвать меня в клочья.

— Вот я и говорю, нужно было его предупредить, — опять завелась я.

— Тогда эта мышиная возня, привлекла бы слишком много ненужного внимания. Была вероятность, что могли оказаться не нужные свидетели, и что тогда? Мы делаем все правильно, да и нет больше пути назад

Может он конечно и прав, но я в этом никогда не признаюсь. Он уже почти дошёл до пошарканной деревянной двери, когда меня, наконец, заинтересовала моя судьба.

— Э-э-э, Жак, а что Вы меня так и бросите здесь одну и связанную?

— Придётся, а то ещё броситесь героически спасать саму себя из пламени огня.

— Ну, Жак ну пожалуйста, я же даже не знаю, где нахожусь.

— Это флигель, мы совсем рядом от поместья. Полегчало?

— Нет, — крикнула я, заметив его намерение выйти. — А если я пить захочу, или в туалет?

— Придётся потерпеть. Недолго.

— Я же ничего кроме потолка не вижу.

— Поспите.

— Э-э-э, стойте! — завопила я, когда он уже открыл дверь. — Я, обещаю являться к Вам после настоящей смерти, если Вы сейчас что-нибудь не сделаете.

Жак тяжело вздохнул и, вернувшись, подхватил меня на руки и перенёс на стул у окна.

— Вот, любуйтесь. Считайте что у Вас лучшее место в первом ряду.

Переведя взгляд в окно, я убедилась, что действительно, отсюда был отличный вид на поместье и близлежащие окрестности. Сомневаюсь, что кому-то ещё удавалось наблюдать за собственной гибелью, вот такая вот я «счастливица».

Жак, не дожидаясь моих новых капризов, поспешил на главную сцену. И пока я нервно постукивала ногой по полу, упустила момент, когда этот камикадзе вернулся и одним движением завязал мне рот платком.

— На всякий случай, — пояснил он. — Мы слишком близко к дому, не хочу, чтобы Вы все испортили.

Я очень старательно помычала ему вслед, мысленно пообещав ему это припомнить. Тем временем события набирали обороты.

После появления дымка над крышей дома, начали раздаваться первые голоса, громко оповещающие жителей поместья о надвигающейся беде. Люди стали сбегаться и в растерянности оглядываться, выискивая среди зевак своих близких, чтобы убедиться, что они в безопасном отдалении от эпицентра пожара. Из конюшни выскочило несколько верховых посыльных для оповещения пожарной дружины в городе и ближайших соседей. От последней мысли стало совсем не хорошо, вот сейчас узнает, что беда, будет опять себя корить, что не досмотрел.

Остальные организовались, и стали активно принимать участие в тушении пожара. Стаскивались ведра с водой, кто-то забегал и возвращался из поместья, вынося вещи и выводя зазевавшихся слуг. Среди самых активных участников я распознала Карла, который голосил больше всех и бестолково гонял людей по всему двору. Неразберихе ещё больше способствовало то, что на улице сгущались сумерки и с каждой минутой становилось только темнее. Центральный двор освещало только пламя, которое уже совсем бесконтрольно вырывалось из окон. Суета и сумятица не позволяла людям сделать хоть что-то полезное в данной ситуации, а Сорел тщательно следил, чтобы паника и хаос не унимались. О том, что хозяева так и не появились, похоже никто не вспоминал, пока в центре событий не показалась Лола и не стала трясти Карла, что-то ему, объясняя жестами и указывая на дом, непрестанно вытирая слезы. Я не знаю, плакала она от испуга за меня или пока ещё не чувствующей беды, ей разъедал глаза едкий дым, но Карл такому напору сдался быстро. Да и попробуй с ней поспорить, сама не раз натыкалась на непробиваемое упорство этой с виду слабой девочки.