— Лола! — позвал хриплый голос Карла.
Она не как не выказала, что заметила его приближение, я всхлипнула.
— Он…что-нибудь…успел ей сделать? — с трудом выдавливая из себя слова, спросил Сорел.
— Я не знаю, — прорыдала я. — Она не говорит, ни на что не реагирует и не смотрит даже.
Меня мягко отстранили и перехвалили безвольную Лолу.
Карл мягко встряхнув её, и резко крикнул:
— Лола!
Она дёрнулась и затравлено уставилась на мужчину, растеряно оглядываясь и мелко дрожа.
— Все хорошо, слышишь? — попытался он достучаться до её сознания. Но паника загнанного в угол зверя сильней разумного начала человека. Она стала биться в его руках, в попытке освободится.
— Лола! — с тоской в голосе позвал он вновь.
За этим было не выносимо наблюдать. Лола кусалась, царапалась и била его маленькими кулачками, пока Карл бессильно терпел её истерику и сжимал кулаки с окровавленными костяшками. Успокаивало только то, что она больше не напоминает застывшую куклу, надеюсь, что это хороший признак. Спустя время она выдохлась и, рыдая, обвисла на Сореле. Протянув ладонь, погладила её по голове и передала в руки Карла кувшинчик с успокаивающим настоем. Он благодарно кивнул и заставил её сделать несколько глотков.
— Все хорошо! — шепнул он, и, подхватив девушку на руки, направился к выходу из конюшни.
Я плелась следом, активно прикладываясь к кувшинчику, опустошая его большими глотками.
В холле Карл растеряно остановился, решая куда лучше отнести Лолу.
— Давай ко мне в комнату, благодаря её стараниям там сейчас самое безопасное место в доме, пока все это не закончиться, она будет жить со мной, — решила я его дилемму, за что получила благодарный взгляд.
Он взлетел по ступенькам с такой скоростью, с которой я обычно по ней спускаюсь, и это с дополнительным весом на руках, в целую девушку. С трудом поспевая за ним, обогнала на последних шагах, что бы распахнуть дверь и приподнять одеяло. Когда Лола была водружена на место и укутана в одеяло как в кокон, Карл подумав мгновение, вышел. И куда это он собрался в такой момент?
Выбросив из головы все лишнее, пристроилась рядом с девушкой, пытаясь помочь ей согреться своим теплом.
— Лолочка, ты меня слышишь? — решилась заговорить я.
К моему величайшему облегчению она кивнула, все так же продолжая мелко дрожать.
— Он…
Вот как спросить-то её об этом, черт возьми? Ещё раз набрала побольше воздуха.
— Он…
Язык не поворачивался. А ведь именно мне надо спросить, не Сорелу же. С ним, я уверенна, она говорить на эту тему не станет, а знать нам надо, чтобы знать, как помочь.
— Лола, он…
Что ж я такая косноязычная-то, не когда таким не страдала, а тут, когда необходимо выдавить из себя пару слов, как онемела. Я даже не знаю, как сформулировать вопрос, чтобы не напугать, или не расстроить ещё больше, и уж тем более не спровоцировать новую волну истерики. К сожалению мягче никак не скажешь. К моему величайшему облегчению, она не стала дождаться вопроса, и отрицательно покачало головой. Я протяжно выдохнула.
— Хорошо, значит, ничего не поправимого не случилось, — поглаживая её по голове, заключила я.
Спустя пару минут вернулся Сорел, держа в руках бутылку, и что-то мне подсказывало, что это совсем не лимонад.
— Одеяло согреться не поможет, — начал он. — Это внутреннее, вот изнутри греть и будем.
Плеснув в стакан пару глотков чего-то резко пахнущего, сунул это под нос Лоле.
— Выпей, — приказным тоном. Наверное, это правильно, как-то сразу настраивает на нужный лад, слезливые просьбы сейчас были бы только во вред.
Лола бес сопротивление проглотила выданное и, сморщив носик, закашлялась. Пока она приходила в себя после ударной дозы алкоголя, Карл тоскливым взглядом посмотрел на меня. Не став мучить и без того переживающего мужчину, едва уловимым движением покачала головой. Сорел прикрыл глаза, и напряжение медленно отпустило его.
Тёплое одеяло, сильный стресс и бренди сделали своё дело и Лола мирно уснула.
— Он не мог действовать один, — вдруг сказал Карл, приглушая голос, чтобы не разбудить девушку.
Я заинтересовано подняла глаза.
— Эта сволочь писать не умеет.
— Тостивинт?
— Утверждает, что письмо взял со стола с распоряжениями. Сейчас узнать, правда, это или нет невозможно.
— Вот мы опять там, откуда и начали путь — нигде, — расстроилась я. — Взглянуть бы на само письмо, ведь здесь очень мало людей умеющих держать перо, а значит, есть возможность узнать написавшего по подчерку.
— А если тот, кого мы ищем, скрывает своё умение.
— Тогда мы снова в заднице.
На меня укоризненно посмотрели, и я даже хотела было извиниться за грубость, но Сорел опередил:
— Верно, сказано.
— Думаю, откажусь от завтрашней охоты, — немного помолчав, приняла я решение. — Не могу оставить её одну в таком разобранном состоянии.
Очень жаль, конечно, ведь это был бы целый день с Тристаном. Да ещё там будет эта. Как там её? Джустин.