Предсказатель смерти

Конечно, подобную реакцию можно было списать на шок и потрясение от нападения, но, по словам пострадавшей, бандиты из машины не выходили, поэтому не могли видеть, сколько именно денег она снимает с карты, как и не называли сумму, какую именно желают получить. В связи с этим версию о том, что дамочка, к примеру, просто проиграла все деньги и, побоявшись признаться в этом мужу, придумала разбойное нападение, Гуров в сторону не отмел. На записи с камеры видеонаблюдения в банкомате действительно видно, что Астахова выходила из машины, чтобы снять деньги. На переднем пассажирском сиденье ее поджидал какой-то человек, которому она передала пакет, но был ли он в «балаклаве», на записи разобрать оказалось невозможно. Естественно, Гурову показался подозрительным тот факт, что Астахова опустошила весь банковский счет, а не сняла с него тысяч десять-двадцать, заявив бандитам, что больше нет ни копейки.

Вторая странность заключалась в том, что в качестве жертвы преступники выбрали именно жену банкира, а не кого-то еще из посетительниц фитнес-клуба. Конечно, Астахову могли выбрать совершенно случайно, как первую попавшуюся под руки, но Гуров в такие совпадения не верил. Он еще не изучал список всех женщин, кто в тот день был в оздоровительном центре вместе с банкиршей, но среди них наверняка найдутся и такие, у которых на картах редко бывает больше двадцати-тридцати тысяч рублей. Следовательно, цель для разбойного нападения бандиты выбрали заранее.

Камера в банкомате была, к сожалению, черно-белого изображения, поэтому рассмотреть цвет автомобиля за спиной Астаховой не удалось. К тому же она была расположена так, что едва захватывала кусок дороги, что делало невозможным определение и марки машины. В общем, в качестве улики запись с видеокамеры никуда не годилась. И первое, что предстояло сделать, это побеседовать с персоналом фитнес-центра и посмотреть записи с их уличных камер видеонаблюдения, если таковые там имеются.

К тому моменту когда Гуров закончил анализировать всю имеющуюся в материалах дела информацию, в дверь кабинета робко постучались, и, после того как он разрешил войти, внутрь едва ли не строевым шагом промаршировал молодой лейтенант.

– Товарищ полковник, лейтенант Кривцов по вашему приказанию прибыл, – по-уставному доложился он.

Увидев испуганную физиономию парня, которого уже, видимо, напичкали байками о том, насколько строг и грозен «важняк» из Главка, Гуров расхохотался, чем привел лейтенанта в полное смятение. Не ожидавший такой реакции, Кривцов испуганно осмотрел себя с ног до головы, выискивая в отутюженной форме, что так могло рассмешить старшего по званию.

– Тебя как зовут, орел? – отсмеявшись, спросил Лев.

– Алексей Кривцов, товарищ полковник, – доложил тот, вытянувшись по стойке «смирно».

– Хорошо, Леша. Во-первых, расслабься и присаживайся. Во-вторых, заканчивай с формализмом и зови меня Лев Иванович. А в‑третьих, чего тебе такого про меня рассказали, что ты и дышать в моем присутствии боишься?

– Почему? Я не боюсь, – попытался хорохориться лейтенант. – Просто, согласно уставу, перед вышестоящим по званию положено…

– Все! Забудь мой предыдущий вопрос, – перебил его Гуров. – Присаживайся, говорю.

Кривцов осторожно присел на краешек стула и начал отвечать на вопросы. Вот только толку от этого было немного. По словам лейтенанта, Астахова ничем особенным от остальных «терпил» не отличалась. А вот ее муж – очень даже! Пострадавшая пришла в отдел вместе с ним, и Федор Валерьевич Астахов сразу стал требовать у лейтенанта, чтобы тот позвал начальника отдела. Поначалу Кривцов пытался вежливо объяснить, что по вечерам начальство обычно не работает, но тот продолжил давить на лейтенанта, и лишь когда Алексей пообещал арестовать буяна, успокоился, но стоял за спиной жены и чуть ли не каждое слово ей диктовал, когда она заявление писала.

Это натолкнуло Гурова на мысль, что супруг пострадавшей тоже может быть замешан в исчезновении денег, и не исключал вероятность того, что семейная парочка затеяла какую-то аферу, чтобы скрыть, к примеру, растрату, и решила инсценировать разбойное нападение. Он поинтересовался у лейтенанта, не заметил ли тот что-то подозрительное в поведении Астаховых, но Кривцов лишь покачал головой.

– Извините, Лев Иванович. Может, у меня еще нюх не натренирован, но ничего подозрительного они не делали. Она, как и остальные «терпилы», периодически плакать начинала, а он ее даже не пытался успокоить. Было видно, что дома он ей всыплет перца по первое число. Злой был как черт.

– А ты не видел, они приехали на машине или пришли пешком? Вдвоем, или с ними еще кто-то был?

– Не могу знать, – ответил Кривцов. – Можно записи с наружных камер посмотреть, там должно быть видно.

– Молодец, соображаешь. Я бы до этого не додумался, – хмыкнул Лев. – Сделай мне копии записей по Астаховым и принеси сюда. У тебя 15 минут.