Предсказатели

— Армагеддон в отдельно взятом месте, — хмуро сказала она. — Я, честно говоря, не ожидала, что все испоганится так скоро. Пока ты шарил там, мне уже сделали два предложения.

— Это какие?

— Одно частное — потрахаться, второе коллективное — помочь нести награбленное.

— С награбленным тебя бы убили через четверть часа…

На складе тем временем успела начаться и кончиться драка. Теперь участники ее ругались скороговоркой. («Ну что ты наделал, нет, ну ты мне зуб выбил, посмотри, нет, я говорю, смотри, сволочь»). Голос человека тянул и тянул бессмысленную жалобу. Поток машин на улице уже поредел.

— Пошли назад. Я буду катить колесо.

Когда они вернулись к джипу, Лотер скулил на заднем сиденье, обнюхивал выключенного кибера, и это была последняя ночь Мика в Ахаратауне.

…Утро они встретили в степи, двое затерявшихся людей и собака. Как только встало солнце, жара начала усиливаться и к полудню палило как в раскаленной печи. Сестра Северина спала на заднем сиденье. Пес прижался к ее ногам и тоже спал, но не глубоко, а поверхностно и чутко, как это умеют делать звери. База «Можжевельник» на севере, должно быть, продолжала гореть, но Северин больше не видел дыма. В приоткрытое окно машины несло топливом и раздавленной полынью.

— На кого похожи каленусийцы?

— Вот придут, и увидишь, — сумрачно пообещала проснувшаяся Нина. — Вода у тебя осталась?

— С собой половина фляжки, остальное в багажнике.

— Дай сюда, хочу немного хлебнуть.

Она отпила глоток, и завинтила крышечку.

— Затормози, возьмем еще бутылку из багажника, кстати, я сменю тебя за рулем.

— Не надо, я не устал.

— Меня бессмысленно обманывать.

Северин выбрался из раскаленной кабины. Остов чужого кара торчал неподалеку, словно костяк мертвого зверя среди пятен почерневшей от огня травы.

— Мне кажется, это джип Келлера.

Скелет хозяина, наверное, прятался внутри. А, может быть, нет. Северин, сам не зная, почему, дотронулся до металла и вытер испачканные сажей пальцы о штаны. Крайняя усталость давно овладела беглецами. Нина собрала пучки сухой травы, сложила их поодаль и щелкнула зажигалкой.

…И вновь пронзительно горький, почти невидимый дым отвесной струйкой тянулся к небу. Мик, закрыв глаза, внутренним зрением предсказательницы видел равнину и кучку людей. Издали они казались не крупнее муравьев, но суть событий оставалась темной.

Когда Мик открыл глаза, он обнаружил, что лежит лицом к небу. Костер догорел, серый пепел уже рассыпался. Нина сидела рядом, и, приложив к глазнице, крутила купленный накануне игрушечный калейдоскоп. Темный спутанный локон шевелился на ее щеке как птичье крыло. Калейдоскоп едва слышно звенел.

— Где ты взяла эту штуку?

— Подобрала. Она вывалилась у тебя из кармана.

— Это был мой прощальный подарок. Прости, не успел отдать.

— Спасибо. Мне понравилось.

…Последующие часы слились для беглецов в одно сплошное мучение, к жаре и пыли прибавилась опасность оказаться замеченными. Ближе к вечеру Северин в первый раз увидел каленусийцев.

Два аппарата неизвестной конструкции низко летели над иссушенной равниной. Их тени тащились по земле, по очереди накрывая кочки травы, чахлые кусты, холмики звериных нор и редко разбросанные камни. Северин спрятал джип в лощине, а когда машины скрылись за горизонтом, воистину понял, что такое ненависть. Он не кричал и не грозил, а просто стоял и смотрел в небо, а пальцы сами искали несуществующий излучатель до тех пор, пока Нина (очень осторожно) не взяла брата за руку.

— Не надо смотреть им вслед… А то они почувствуют это и вернутся. Тут нехорошее место.

Он почти сразу уехали — лощина и впрямь выглядела нехорошо — дно ее усеивали мелкие косточки погибших зверьков. К менгиру попасть не удавалось, но камень мог подождать. Так прошел еще один день, к концу которого беглецы получили передышку: заброшенный дом в степи, достаточно просторный, чтобы вместить двоих гостей, но слишком убогий, чтобы заинтересовать солдат — строение с крутой кровлей из травы больше смахивало на шалаш.

…Пока девушка спала, Северин зарядил уником от батареи машины и, почти не надеясь на успех, попробовал связаться с Порт-Иллири.

Помехи искажали слабый сигнал, но Мик все же сумел связаться с отцом — ни звука, ни изображения, только сухой текст, прерываемый длинными паузами.

«Ты где?» — спросил Северин-старший.

«В степи»

«Нина?»

«Со мной. Как мама?»

«Ей лучше».

«А ты?»

«Пока все нормально. Я передам кое-какие инструкции. Воспользуйся».

Нина все спала и во сне походила на заколдованную принцессу — в таком виде она, по крайней мере, не вмешивалась в дела брата. Северин же, сидя на корточках, на глинобитном полу, с тревогой наблюдал, как ненадежно и медленно работает связь.

Пакет с инструкциями пришел через час, Мик прочитал текст дважды, и неотвратимая обреченность снова шевельнулась в душе. «Отец — человек, не склонный к авантюрам, но он все же толкает меня на риск. Зачем?»

Северин выбрался на открытый воздух, машины врага на этот раз прошли стороной. Стояла тишина — ни взрывов, ни выстрелов, лишь таинственный «Можжевельник» продолжал гореть, слегка пачкая горизонт размытым пятнышком дыма.