Предсказатели

— Ну вот и все, остальное сделает техника, — сказал Риордан. — Вы двое можете погулять до утра, поговорить о высоком, я же пойду просплюсь и завтра днем позвоню насчет результата.

Он захохотал, проводил приятелей к выходу, вытолкал под под дождливое небо и сам исчез за углом, надвинув на круглую голову капюшон.

Северин оцепенел, не зная, как себя вести. Нина замкнулась в молчании. У нее были высокие скулы, радужки глаз серые, с мелкими точками возле зрачков.

— Ты не похожа на моего отца. Совсем.

— Я не говорила, что у нас общий отец.

— Погоди! Ты дочь моей матери?

Медленный кивок.

Северин лишь сейчас понял, до чего профиль Нины поход на профиль Леди Марго — более чистый и юный, но с характерной формой спинки носа.

— Тогда извини. Это меняет дело. Мама бросила тебя, сдала в приют?

— Не совсем так. Она меня потеряла. Не бери в голову, никакой трагедии, я искала вашу семью по другим причинам.

— Я вообще-то курсе, что мама раньше была замужем, — заметил Мик. — За каким-то офицером, которого убили на границе.

…Северину было все равно. Его мертвый, несостоявшийся родитель, ничем не примечательный капитан сардарского корпуса, зарытый в безымянной могиле, давно стал тенью тени…

Нина вдруг фыркнула и улыбнулась.

— Глупости, он жив.

— Кто?

— Мой папа, довольно известная личность, консул Арбела.

— О, черт! Почему ты сразу не представилась? Зачем явилась в кабак?

Северин напрягся.

«Я ошибся, — подумал он. — Девушка не воровка и не лгунья, она дочь чужого политика и чокнутая как многие псионики. Ее акцент идет оттуда, из Арбела. Теперь неприятности точно произойдут».

— Очень серьезная новость, — добавил он вслух.

— Жалеешь о знакомстве?

— А у меня что — был выбор? Проблема уже нарисовалась, ее придется решать. Ты давно в Порт-Иллири?

— Со вчерашнего дня.

— Уж поздно. Тебе следует вернуться в отель.

— Да, я забронировала номер в «Менгире».

— К родителям я сегодня не пойду, сниму для себя еще один номер. Завтра поговорим на свежую голову.

Северину показалось, что Нина улыбается, но он почти сразу понял, что ошибается — по лицу девушки бродили дрожащие отблески фонаря. Снаружи отель по случаю траура выглядел темным и неприветливым. Северин назвал ночному портье свою настоящую фамилию и забрал у него ключ.

— Спокойной ночи, сестра.

В номере он долго лежал, уставившись в темноту. Работал кондиционер, нагоняя излишний холод, но Мик не мог отыскать в себе воли даже на то, чтобы поправить регулятор. «Что-то случилось, — понял он. — И дело не только в появлении этой Нины, что-то испортилось в природе вещей с самой осени». Северин перебирал в памяти мелкие детали прошедших месяцев, они рассыпались словно шелуха на сквозняке. Уснул только под утро — как будто разом рухнул в темный, всепоглощающий провал, и по-настоящему проснулся он только близ полудня от приглушенного пения отельного уникома.

— Риордан на связи.

— Что там у тебя?

— Все верно, она не врет насчет родства, но я, когда вспомнил, что по пьяни натворил, сам испугался. Если узнают про кражу реактивов, мало не покажется.

— Я никому не скажу.

— Очень на это надеюсь.

— Ладно, отбой.

Через полчаса Мик уже успокоился. Сидя за столиком отельного ресторана, он по-новому рассматривал дочь чужого консула. Девушка выглядела как сенс, еще не растративший ментального ресурса — гладкие щеки, лучистые глаза, некоторая углубленность в себя. Ночное тревожное наваждение отпустило. Раздражение вызывала лишь невозможность понять чужие мотивы.

— Итак, я тебя слушаю.

— Я жду твоей помощи, — быстро и коротко ответила она.

Мик отложил вилку. Нетронутое мясо стыло на тарелке.

— Если ты насчет денег — я дам немного. Но твоя семья наверняка богата. Если ты сбежали из Арбела и хочешь политического убежища, лучше обратиться в преторию. Если дело касается нашей матери, то…

— Мне нужна защита на время.

— Погоди-погоди… чья защита? Моя?!

— Ты мой брат.

— Я не уверен, что мне можно доверять, — ехидно ответил Северин. — Во-первых, я разгильдяй, которому собственный отец не поручает мне даже средненьких финансовых операций. Во-вторых, я играю на деньги и балуюсь травой. Я менеджер-недоучка, мои шансы дотянусь курс до конца и на что-то сгодиться очень близки к нулю.

— Это не имеет значения.

— Погоди, я не все сказал. Псиоником мне не быть, можно даже не мечтать. У меня низкая сопротивляемость страху, неважная реакция и средний интеллектуальный коэффициент. С амбициями все в порядке, поэтому вторые роли меня не устраивают, а первых мне никто не дает. Кроме того, я поссорился с половиной знакомых, а у нас, в Иллире, это опасно и…

— Не имеет значения.

— Я не убедил тебя?

— Нет.

— Чего тебе нужно?

— Я боюсь смерти.

Северин задумался.

— Все мы медленно умираем, — примирительно сказал он. — Рано или поздно, а иногда скорее уж рано, чем поздно, но наступает финальный переход. Я думаю, что тебе не следует бояться, — добавил он почти мягко. — Тут тебя никто не обидит…

Девушка теребила в руках салфетку. У нее были коротко остриженные ногти без маникюра. Мик не знал, что сказать, он рассматривал эти гладкие ногти.