Предсмертное признание

Тот поставил портфель на пол и извлек из нагрудного кармана визитную карточку, гласившую: «Гастингс и Брандт, адвокатская контора». В нижнем правом углу стояло имя — Б. Г. Гастингс.

— Я — адвокат семьи Хоули. Вы должны предъявить мне свое удостоверение и изложить суть дела.

— Я — частный детектив, — сказал Шейн, — и у меня — дело к миссис Хоули.

— Миссис Хоули ведет уединенный образ жизни и никого не принимает. Возможно, вам не известно о трагедии, случившейся недавно с ее единственным сыном.

— Мне все известно о смерти Альберта Хоули, — упрямо проговорил Шейн. — Гораздо больше, чем ей. Это одна из причин…

— Вдобавок к этой тяжелой утрате, — перебил его адвокат, — я только что закончил печальный долг оглашения завещания брата ее мужа, недавно умершего. Вы, несомненно, можете изложить свое дело мне и не беспокоить членов семьи.

— А вы можете ответить на некоторые вопросы, касающиеся Леона Уоллеса?

— Я не совсем понимаю…

— Я тоже! — оборвал его Шейн, подошел к занавешенному проходу в виде арки, раздвинул занавески и оказался в большой квадратной комнате, еще более темной, чем холл.

Три человека, находившиеся в комнате, обернулись к нему с немым удивлением.

Пожилая леди, сидевшая на стуле с высокой прямой спинкой лицом к камину, явно была здесь господствующей персоной. Высокая и худощавая, она держалась очень прямо, твердо поставив свои маленькие ноги на пол, слегка наклонившись вперед и опираясь обеими руками на тяжелую трость с медным набалдашником. На ней было глухое черное платье с длинными рукавами, доходящее до кончиков крошечных черных туфель, единственным украшением строгого платья был белый кружевной воротничок. Ее голос прозвучал неожиданно грубо и строго:

— Кто это, Б. Г.?

Слева от нее, на диване, вытянув ноги, развалился раскормленный молодой человек в бархатном смокинге и темных брюках. Мельком взглянув на Шейна, он тут же опустил глаза и начал раздраженно рассматривать кончики своих ботинок.

Третьей обитательницей комнаты оказалась долговязая девица в бесформенной темной блузе, неуклюже ссутулившаяся на обитом кожей стуле напротив камина. Ее черные волосы были коротко подстрижены, и пряди взлохмаченной челки беспорядочно падали на лоб. Тонкая верхняя губа девушки слегка приоткрывала выступающие зубы, и, пока она лениво изучала детектива, глаза ее оставались полузакрытыми.

Шейн твердо шагнул в комнату, не давая адвокату ответить миссис Хоули.

— Я — детектив, — сказал он, — и у меня к вам — несколько вопросов.

— У него нет каких бы то ни было юридических оснований, миссис Хоули, — вмешался Гастингс. — Он ворвался в дом силой, и я считаю, что мы должны вызвать полицию, чтобы выдворить его отсюда.

Миссис Хоули подняла трость и громко стукнула ею по каминной полке.

— Не будьте идиотом, Б. Г. Кто вы, молодой человек, и что вам угодно?

— Миссис Хоули, меня зовут Майкл Шейн. Приходил ли сюда вчера вечером Джаспер Грот?

— Вы не обязаны отвечать на его вопросы, — поспешно вставил Гастингс. — Я уже объяснял…

— Чепуха, — перебила его миссис Хоули, еще раз стукнув тростью по камину. — Почему я не могу ему ответить? Я не знаю никакого Джаспера Грота. И вчера вечером сюда никто не приходил.

— А вы ждали его прихода? — продолжал настаивать Шейн. — Вы не просили его прийти и поговорить с вами?

— С какой стати? Я с ним не знакома.

— Миссис Хоули, вы читаете газеты?

— Я знаю, о ком он говорит, — апатично отозвалась девушка, почти не разжимая губ. — Джаспер Грот был на спасательном плоту вместе с Альбертом.

— А почему я должна приглашать этого типа в мой дом? — властно спросила старая леди.

— В подобных обстоятельствах большинство матерей стремились бы встретиться с ним, — заметил Шейн. — Вполне разумно предположить, что он мог передать вам последние слова вашего сына.

— Чепуха! — отрезала старая леди. — Ни один из Хоули никогда не изберет себе в наперсники подобное отребье.

— Между прочим, он звонил сюда вчера во второй половине дня, — лениво проговорила девушка. — Я предложила ему прийти в восемь вечера.

— Беатрис! И это после того, как я недвусмысленно заявила, что не хочу даже слышать об этих негодяях, которые бросили Альберта умирать и думали только о том, как бы спасти собственные шкуры?!

— Я знаю, мама. — Верхняя губа Беатрис приподнялась в неприятной усмешке, придававшей ей вид капризного ребенка. — Мы с Джеральдом говорили о завещании дяди Эзры, которое, как мы знали, мистер Гастингс собирался сегодня зачитать, и я решила, что было бы все-таки неплохо переговорить с мистером Гротом. — Она сделала паузу, бросив на мать враждебный немигающий взгляд. — Как ты теперь считаешь, стоило с ним поговорить?

Гастингс громко откашлялся.

— Пожалуйста, Беатрис, успокойтесь, этот человек — чужак.

Шейн, не обращая на него внимания, подошел к девушке.

— Вы хотите сказать, что Грот не пришел?

— Не отвечай ему, Беатрис! — Миссис Хоули яростно стукнула тростью по камину. — Молодой человек, извольте задавать свои вопросы мне!