Представь себе… Беседы о деньгах, политике и жизни вообще

Однако если ничего не изменится в ближайшие десять лет, существует реальная опасность того, что тибетский дух исчезнет в самом Тибете – во всяком случае, в больших городах вроде Лхасы. С точки зрения численности, большинство населения Тибета составляют кочевники, но жители Лхасы и больших городов более образованны и обладают более широкими взглядами. Если тибетский дух исчезнет в этой более образованной среде, это будет ужасно досадно.

Фабьен: Как вы считаете: может ли тибетский буддизм сохраниться и распространиться на Западе, иными словами, существуют ли еще в Тибете тексты, учителя и священные предметы, необходимые для правильной передачи?

Далай Лама: На Западе и за пределами тибетских общин существует несколько тибетских буддийских центров. Там работают замечательные люди, которые искренне заботятся об истинности учений. Эти ребята очень светлые, но они – молодые студенты. Им понадобится еще несколько десятков лет, чтобы вырасти и достичь зрелости, и лишь потом они смогут взять на себя ответственность за передачу буддадхармыследующим поколениям. Сейчас тибетский буддизм в мире слишком молод.

Если говорить о тибетцах, то они с рождения живут в атмосфере буддадхармы- не важно, «знают» они ее на уровне ума или нет. При жизни следующих двух поколений тибетский буддизм, а это самая полная форма буддадхармы, будет в очень непростой ситуации. В этом смысле здесь существует прямая связь со свободой Тибета.

На уровне отдельных людей сто тысяч тибетцев, которые живут в изгнании, конечно же, могут практиковать и распространять буддадхарму. Дляэтого есть все. Если у человека есть необходимые качества и он прилагает достаточные усилия, то он может достичь состояния будды. Но дхармануждается в поддержке общины. Вот в чем реальная проблема. Если Тибета больше не будет, я сомневаюсь, что сто тысяч беженцев смогут сохранить буддадхармуво всей ее целостности.

Фабьен: Не кажется ли вам, что происшедшее с Тибетом – это часть некоего исторического цикла – рождения и упадка цивилизаций? Или вы считаете, что это была катастрофа, несчастный случай?

Далай Лама: То, что случилось с Тибетом? Да, это была катастрофа.

Фабьен: Нужно быть реалистом. Даже когда Тибет станет свободным, он никогда уже не будет таким, как прежде.

Далай Лама: Это верно, но я всегда разделял две стороны нашей тибетской культуры: наш образ жизни и дух тибетского народа. Социальная система и образ жизни полностью изменились, и я не вижу необходимости в их сохранении или восстановлении. Традиционная тибетская одежда или прически, какие люди носили до того, как пришли китайцы, не имеют никакого значения. Есть еще одна тибетская привычка – когда в знак уважения человек показывает вам язык и чешет голову. Сохранять ее тоже совершенно ни к чему. Такие формальности излишни, и эти составляющие тибетской культуры станут другими. Это замечательно. Однако другие аспекты нашей культуры, основные, глубинные, важные вещи – тибетский дух терпимости, смирение и бесстрашие, – они не изменятся. Сострадательное отношение к животным – не важно, знакомы те с тибетским буддизмом или нет, – это качество, издавна присущее моему народу. Я высоко ценю эти стороны нашей культуры, их и стоит сохранить. Я мечтаю, чтобы Тибет будущего был высокоразвитой промышленной страной, где будут жестко соблюдаться правила, позволяющие наносить минимальный ущерб природе. Уважение к миру, в котором мы живем, – это неотъемлемая часть нашей буддийской культуры.

Обратите внимание, что я провожу различие между буддийской культурой и буддизмом. Я часто замечал, что даже те тибетцы, которые придерживаются религии бон* или ислама, уважают основные буддийские ценности. Некоторые исламские семьи, переселившиеся в Тибет из индийского Ладаха, а не из Китая, живут здесь на протяжении последних четырех веков. Их сердца полны сострадания.

Другие тибетцы могут выбрать для себя радикальный атеизм. Буддизм уже стали считать разновидностью атеизма. Даже если такие люди ни во что не верят, они все же могут испытывать на себе влияние буддийской культуры.

Фабьен: Кажется, что молодые тибетцы более агрессивны в борьбе за свободу Тибета, чем представители старших поколений.

Далай Лама: Это касается не только молодежи. Я вам расскажу одну историю. Однажды я познакомился со стариком из АмДо, это в Восточном Тибете. Когда-то он сражался в партизанских отрядах. Я как-то спросил его, чувствует ли он гнев по отношению к китайцам. Еще до того, как он открыл рот, чтобы ответить, его щеки задрожали от ярости. Наконец он очень злобно выпалил: «Да!»