Представитель

Колонна «собак» достигла своего острова к вечеру. Члены банды, остававшиеся дома, набросились на прибывших с расспросами о последних новостях, хотя основная новость была уже известна — Лозмар пригнал пополнение, а для себя привез молодую девчонку.

Новичкам выделили место недалеко от построек, где они разожгли костры и стали укладываться на ночлег. Их прибытия никто не ожидал, поэтому они поужинали тем, что у кого было с собой. На другой день этим людям предстояло рыть для себя землянки, а пока к их услугам была только голая земля.

Предстояло еще придумать, где и как разместить купленных для пополнения лахманов. Животные были голодны, и привезенных с собой запасов, а тем более травы на острове им хватило бы ненадолго.

— Ничего не поделаешь, придется отстраиваться, — объявил Дюк собравшимся возле его резиденции «собакам».

— Деньги у нас теперь есть и еще будут, поэтому строить станут настоящие рабочие парни с мастерками и топорами, а наше дело зашибать деньгу в долине.

— Адмирал, «барсуки» что-то подозрительно возятся! — крикнул кто-то из толпы.

— Об этом мне известно, — кивнул Дюк, — но с «барсуками» мы будем кончать. Хозяев в долине не должно быть много, хозяин в долине должен быть один.

— А что делать с «голубыми либерами»?

— Их уже уполовинили. Те, кто были в городе, расскажут вам, как военные изжарили этих недоделков.

Бандиты одобрительно загудели, а свидетели истребления «либеров» принялись взахлеб рассказывать, как все происходило.

Покинув своих людей, Дюк вошел в дом, который он унаследовал от прежнего предводителя «собак» — Джема Лифшица.

Мэнди сидела на смятой постели и смотрела в окно, из которого на стену падал свет от пляшущих языков пламени.

— Кто эти люди, Дюк? — спросила она. — И почему они так громко кричат?

— Теперь это твоя семья, — сказал Дюк, не зная, как объяснить по-другому.

— И ты заставишь меня спать со всеми?

— Да ты что, сдвинулась?! — воскликнул Дюк. — С чего тебе такое в голову приходит?!

— Не знаю, просто я пытаюсь понять, как могу. — Мэнди вздохнула, как показалось Лозмару, очень грустно.

— А ты не пытайся, детка. — Дюк еще никогда никого так не называл. «Детка»… — Он даже дотронулся до своих губ, проверяя, слушаются ли они его.

Не зная, чего еще хорошего сказать Мэнди, он предложил:

— Ширнуться не хочешь?

— Нет, — она покачала головой, — еще рано.

— Ну ладно, тогда, может, хочешь пива, из настоящей жестяной банки?

— Хорошо, давай, — согласилась девушка.

Довольный, что может услужить Мэнди, Дюк выдвинул ящик рассохшегося шкафа и выловил из начатой коробки две банки — для себя и Мэнди.

Когда он рванул за язычок банки, теплое пиво стрельнуло пеной и пролилось на пол. Это позабавило Мэнди, она еле заметно улыбнулась.

Взяв банку, Мэнди сделала глоток.

— Ты живешь здесь всю жизнь, Дюк? — спросила она, слушая, как на другом конце острова подвыпившие «собаки» стреляют в воздух.

— Нет, я здесь недавно, детка. А до этого работал на ферме — гнул спину на кровососа Каспара. Слыхала о таком?

— Нет, не слыхала.

— И больше не услышишь. — Дюк одним глотком осушил банку и, смяв ее в ладони, словно промокашку, добавил: — Теперь его кости глодают крысы…

— Ты его убил?

В голосе Мэнди звучало что-то такое, что заставляло Дюка, как на исповеди, говорить все без утайки.

— Конечно, я прибрал его, детка. И знаешь почему?

— Нет. — Мэнди покачала головой.

— Он слишком любил меня поучать. Все время говорил, как надо жить да что нужно делать. Замучил меня, старый козел, за что и поплатился.

Придвинувшись к Мэнди, Дюк дотронулся до ее плеча, затем взял за подбородок и заглянул девушке в глаза.

Она уже поняла, что ему нужно, и покорно легла.

— Ну, детка, ты просто какая-то необыкновенная, — искренне восхитился Дюк, чувствуя, как внутри разгорается нестерпимое желание.

Глава 34

Рано утром, когда Дюк Лозмар открыл глаза, он не сразу понял, что разбудило его, пока не увидел перед собой лицо Фагота.

— Адмирал, проснитесь! Целое море туков, — наверное, тысяча! Проснитесь, адмирал, вот так удача!

— Какие туки, что ты мелешь?

— Панки и Свин проводили разведку у самых холмов. Говорят, топот ночью стоял такой, что за пять километров слышно было. Ребята пошли на звук и подобрались так близко, что могли посчитать туков сотнями!

— Так, — произнес Дюк и сбросил одеяло. Он поднял с пола свои кожаные штаны и натянул их, что-то бормоча под нос.

— Прошу прощения, адмирал, а где… — Фагот не посмел договорить, зная, как Лозмар относится к новой подружке.

— Что? — не понял Дюк. Он посмотрел, куда показывал Фагот, и удивленно замотал головой. На месте, где должна была лежать Мэнди, была только смятая постель.

Дюк на мгновение испугался, но тут вспомнил, что его подружка никуда не девалась.

— Все в порядке — она под кроватью, — пояснил он и вслед за штанами начал надевать куртку из грубой кожи.

«Ну ясное дело — теперь и эту закопаем», — подумал Фагот, невольно жалея девчонку. Однако Дюк, угадав мысли своего заместителя, пробурчал:

— Да живая она. Это она сама под кровать залезла.

— Зачем? — не удержался от вопроса Фагот.

— Чтобы золотистые Флеминги не напали.