Представление о христианах в античном обществе

Не стоит, однако, сводить все дело к предвзятым суждениям и злостным выдумкам идеологических и религиозных противников. Почитание осла – исторически засвидетельствованное явление. Корни этого почитания уходят в глубину эпох. Исследователи обращают внимание на символизм осла в ряде древних культур, в том числе у евреев. Осел принимал участие в культовых церемониях, связанных с божествами плодородия, а нередко и сам выступал в качестве божества плодородия и плодовитости. У греков осел был непременным участником дионисийских празднеств (Иустин. Диалог с Трифоном, 69). Странствующие жрецы Сирийской богини возили ее изображение на осле, которого величали «богоносцем» (Лукиан. Лукий или осел, 33-41; Апулей. Метаморфозы, VIII, 24 сл.). В символике древних евреев осел привязывается к виноградной лозе (Быт 49:11), олицетворяющей изобилие и самый Израиль. «Понятно, – отметила в этой связи О. М. Фрейденберг, – что иудейские племена должны были быть тотемистически увязаны с культовыми рассказами об осле и винограде» [22]. Таким образом, представление о поклонении иудеев (а затем и христиан) ослу возникло на основе тотемной близости к евреям этого животного. «Связь между Иисусом как божеством и ослом как божеством, – развила свою мысль исследовательница, – тем исконнее, чем больше мы обнаруживаем ее существование еще до христианства… Осел, подобно Иисусу, должен был некогда умирать и воскресать из мертвых» [23]. Подтверждением тому служит отголосок одной древней легенды, сохранившийся в позднеантичных или раннесредневековых схолиях к Аристофановым «Птицам». Рассказывается, что некто обратился к предсказателю с вопросом, выживет ли тяжело больной. Тут же на глазах предсказателя из какого-то мертвого тела восстал осел, и чей-то голос произнес: «смотри, осел воскрес!» (o; noj w'n avne, sth) Тогда предсказатель предрек, что больной выживет; так оно и произошло (Argumentum-scholion. Sch. Av., 721).

Представление об ослопоклонстве христиан, видимо, получило дополнительные черты по сравнению с ослопоклонством евреев. Ослоголовое божество, показанное в Карфагене во времена Тертуллиана, по всей видимости, вписывалось в цикл преданий и легенд о человекообразных существах, произошедших от смешения людей с животными. Быкоголовый Минотавр считался плодом конкубината критской царицы Пасифаи с быком. В этой связи С. Краус предположил, что слово Onocoetes под изображением ослоголового существа нужно понимать как плод совокупления осла с женщиной – concubitu asini (et feminae) procreatus [24]. Такая легенда, по замечанию Ф. Зелинского, будучи пародией на евангельское сказание о чудесном зачатии и рождении Иисуса, должна была логически возникнуть из того факта, что Иисус считался сыном еврейского бога, а еврейским богом в античном обществе считался осел [25].

Предложенное столетие назад объяснение С. Крауса слова Onocoetes и сейчас представляется наиболее верным. Менее удачны другие толкования. В «Словаре христианских древностей» Oehler вслед за Гесихием (Hesychius) высказал мнение, что термин этот сложен из греческих слов o; noj («осел») и koia, sqai, которое нужно понимать как i`era, stai («быть священником»); таким образом o`nokoi, thj – это asinarius sacerdos – «осел священника» (an ass of a priest) [26]. В этом толковании пропала суть карфагенской сатиры: христианский бог не просто ослоподобен (в таком случае не нужно было бы сопровождать изображение столь специфической надписью), но заклеймен как чудовище, пусть и комическое, – как выродок, ублюдок. Biforme numen («двуобразное божество»), – описывает его Тертуллиан (Апология, XVI, 13), что надо понимать как biforme monstrum («двуобразное чудовище»), ибо не иначе как поклонением чудовищу (monstra colerent) представлена мнимая христианская онолатрия у Минуция Феликса (Октавий, 28). Д. Боселис (Boswellis) и У. Джохансон (Johansson), верно уловив мотив содомии, предположили, что речь идет о совокуплении Иисуса с ослицей, при чем она-де забрызгала его своими выделениями, отчего у него в представлении противников христианства должны были волшебным образом появиться копыта и ослиные уши [27]. Подобные превращения людей в результате соития с животными действительно описываются в античной и средневековой литературе. И все-таки толкование такое выглядит довольно натянутым и громоздким. Названные исследователи слишком увлеклись избранной ими темой античных и средневековых половых извращений и в случае с Onocoetes'ом не увидели другого, более простого решения.