Представление себя другим в повседневной жизни

Открытое несогласие перед лицом наблюдающей аудитории производит, как говорится, впечатление фальшивой ноты. Можно показать, что буквальных фальшивых нот избегают по совершенно тем же соображениям, что и фигуральных фальшивых нот: в обоих случаях речь идет о поддержании определения ситуации. Это поясняет отрывок из брошюры о рабочих проблемах профессионального аккомпаниатора:

Чтобы певец и пианист смогли максимально приблизиться к идеальному исполнению, надо точно следовать замыслу композитора. Но иногда певец будет требовать от своего партнера чего-то явно противоречащего композиторским пометкам. Он захочет, например, акцента там, где его не должно быть; захочет firmata, где не нужно; захочет rallentando вместо tempo; пожелает петь forte, когда надо piano; может сентиментальничать, когда общее настроение должно быть nobilmente.

Этот перечень, конечно, далеко не исчерпан. Певец с рукой на сердце и со слезами на глазах будет клясться, что он делает и всегда стремится делать в точности то, что написал композитор. Это создает очень затруднительное положение. Если певец поет одно, а пианист играет другое — результатом будет хаос. Дискуссии в данном случае могут оказаться напрасными. Но что же тогда делать аккомпаниатору?

На публичном исполнении он должен быть с певцом, но после концерта помочь ему вытравить из головы память об этом исполнении…[122]

Однако единодушие — часто не единственное требование при командном определении ситуации. Видимо, всем нам свойственно некое ощущение, что наиболее реальные и твердо установленные вещи в жизни — это те явления, на описании которых люди сходятся не сговариваясь, независимо друг от друга. Опыт подсказывает, что если два участника одного события решат быть как можно более честными в пересказе о нем, то их свидетельства окажутся достаточно сходными, хотя бы они и не советовались друг с другом перед своими представлениями общего для них события. Наверно само намерение говорить правду, предположительно, делает такие предварительные консультации необязательными. Напротив, если два человека захотят солгать или предложить искаженную версию события, в котором оба принимали участие, то им будет необходимо не только заранее посоветоваться друг с другом, чтобы, так сказать, «придать истории честный вид», но и скрыть факт использования благоприятной возможности для такого предварительного совещания. Другими словами, при инсценировании определения ситуации, для некоторых членов команды может возникнуть необходимость единодушия в выборе общих элементов ситуации и сокрытия того факта, что этот выбор не был взаимно независимым. (Между прочим, если члены команды заняты еще и в спектакле самоуважения, разыгрываемого друг перед другом, то для каждого из них может возникнуть необходимость самостоятельно понять и принять командную линию и при этом не допустить себя до признания, что в выборе их позиции независимость отсутствовала. Но подобные проблемы несколько уводят нас от командного исполнения как основной точки отсчета.)

Следует заметить, если участник команды обязан дождаться определенной официальной информации, прежде чем занять свою позицию, то и эта официальная информация должна быть предоставлена ему в доступной форме, чтобы он смог сыграть свою партию в команде и почувствовать себя частью ее. Об этом писал например, Честер Холком в комментарии к тому, как некоторые китайские торговцы устанавливают цены на свои товары соответственно внешнему виду покупателя: