Представьте, что копирайта нет

Может случиться так, что конкретное произведение достигнет большого успеха. В этом случае другому антрепренёру ничего не стоит включить его в свой репертуар, в точности скопировать его или начать продвигать по собственной схеме. Проблема ли это? Прежде всего, он не будет единственным, у кого появится возможность сделать это. Если, к тому же, первый антрепренёр хорошо оценил рыночную ситуацию и проявляет бдительность, то он сможет легко обойти всех остальных ещё на старте. Он также может сам предложить свою работу, скажем, в более бюджетном варианте, который не спровоцирует соревнования. Тем не менее, успешные работы всё равно будут эксплуатироваться другими. На это можно отреагировать двумя разными способами. Первый: это не такая большая проблема, так как работа, очевидно, уже принесла деньги автору и первому продюсеру (или издателю). Точная копия или новая презентация тогда лишь поспособствует усилению славы создателя, которой он или она может воспользоваться самыми различными способами.

Второй вариант реакции совсем в иной тональности. Нельзя быть уверенными в том, что «безбилетника» невозможно будет «пристыдить». А это нанесёт вред его (или ее) репутации. Как, например? Первоначальный автор (который, так или иначе, знаменит, иначе его работу никто не стал бы «красть») может чётко обозначить в интервью и при других публичных появлениях, что случилось нечто неподобающее: кто-то выставляет его работу напоказ, не заплатив за это. Будет ли это иметь хоть какой-то эффект? Мы не сомневаемся, что людей западного мира и нескольких других стран это рассмешит. Мы должны признаться, что у нас и здесь есть свои резервы. Один из персонажей романа «Стыд» Салмана Рушди (Rushdie, 1983, с. 28) не зря говорит: «Поживёшь бок о бок со стыдом и привыкнешь, как к старому креслу или комоду»*.

И всё же нам кажется неплохой идеей проанализировать инструмент посрамления, который не так уж и нелеп на самом деле. В Японии и других частях Юго-Восточной Азии он работает — естественно, в определённых обстоятельствах, которые мы не будем рассматривать подробно. В любом случае такой инструмент есть, и он оказывает некоторое корректирующее влияние на поведение (или непослушание) рынка. У нашего современного западного общества такого механизма нет. Все отношения устанавливаются исключительно на правовом уровне; в результате мы всякий раз нанимаем дорогих адвокатов, чтобы в суде они разрешили для нас проблемную ситуацию.

Просто представьте, предлагает нам Фрэнсис Фукуяма, сколько все эти пошлины стоят в экономическом плане. А цена велика; это своеобразное налогообложение на все виды нашей деятельности, выходящее из недоверия как превалирующей нормы, что не может считаться благоприятной средой для бизнеса (Fukuyama, 1995, с. 27-28). Мы вынуждены платить эту непомерно высокую цену, потому что у нас нет другого механизма, позволяющего регулировать поведение рынка без необходимости обращаться в суд. Давайте же снова задумаемся. В нашем распоряжении больше нет копирайта в качестве стабильной правовой помощи, и больше не существует рыночных лидеров. Разве это не будет автоматически означать, что нам придётся искать другой механизм для функционирования рынка? Не исключено, что в итоге мы придём к таким механизмам, как посрамление и нанесение ущерба репутации, и будем их ценить. Так ли уж необоснованно такое предположение?

Мы уже упоминали выше, что, если структурировать рынок способом, который мы предлагаем, феномен бестселлеров останется в прошлом. Это выгодно с точки зрения культуры, поскольку в сознании многих людей освободится место для гораздо более широкого разнообразия форм художественного самовыражения. Экономическое последствие будет состоять в том, что огромное количество культурных предпринимателей сможет продуктивно функционировать в области рынка, не будучи вытесненными из всеобщего внимания «звёздами». В то же время мы пришли к выводу, что некоторым авторам часто удаётся привлечь к себе больше людей, чем остальным. Однако это не сделает их произведения бестселлерами, поскольку они не будут пользоваться возможностями, которые могли бы предоставить корпорации, не будет механизмов для возведения их к мировой славе. Они просто будут хорошо продаваться. Это неплохо и экономически благоприятно и для них самих, и для их продюсеров, издателей и других посредников.