Предсвадебный любовник

— Тут у меня нет сюрпризов, — он усмехается и подвешивает красноречивую паузу, намекая на мои сюрпризы. — Мы можем поехать куда-нибудь, неподалеку есть итальянский…

— Мне хорошо здесь, не хочу никуда.

— Можешь остаться. Вообще.

— То есть?

— На втором этаже есть гостевая спальня. Там тоже хорошо.

— А как же девушка, о которой ты говорил? Она поймет?

Я картинно удивляюсь и вскидываю брови, на что Влад шумно выдыхает.

— Черт, — цедит он и вдруг ловит мою ладонь, которая тянется за сахаром. — Без сахара, спасибо.

Мое дыхание рвется на мгновение, и я понимаю, что уже успела привыкнуть к тому, как он нежно обхватывает меня крепкими сильными пальцами.

— Тебе нравится мое запястье? — я решаюсь на прямой вопрос и смотрю в его уже не темные, а сумрачные глаза. — Второй раз за день, Влад.

— Мне нравишься ты.

Он отвечает столь же прямо и надвигается, не отрывая взгляда от моих губ. Он хочет поцеловать их и не прячет движения навстречу. Я чувствую его горячее дыхание и аромат любимой туалетной воды, которая почти заставляет забыть, что мы не в номере. Все как там, его яркое желание и сводящие меня с ума запахи.

— А как же та девушка? — я отклоняю корпус, чтобы увеличить дистанцию. — Все-таки.

— Я же холостяк. Мне нужно время, чтобы выбрать.

— Даже так…

— Я целовал ее, теперь хочу поцеловать тебя. Сравнить.

Его широкие ладони ложатся на мои плечи и мягко удерживают на месте, пока Влад проходит последние сантиметры. Его дыхание уже на щеках, жаркое и ласковое.

— Тише, — я поднимаю руку между нашими телами и накрываю его жесткие губы. — Я не терплю конкуренцию.

Глава 45

Мы впервые разговариваем. По большому счету. Те самые фразы, с которых начинается знакомство и которые подсказывают путь дальше. Сложится или нет, есть точки соприкосновения или даже искры противоположностей, от которых разгорается настоящий интерес, или ничего подобного. Мы ведь рывком перескочили эту остановку, оказавшись в одном номере по чужой рекомендации.

Я не выбирала его, а Влад всего лишь согласился на что-то интригующее и новенькое. Без света. Без разговоров. Наверное, это стало причиной.

Я спрошу у него в свое время, но сейчас слушаю низкий чуть хрипловатый голос и безотчетно улыбаюсь. Он подает мне черные тарелки, в которые я перекладываю разогретый обед, и рассказывает о себе. Обычные истории, от которых почему-то становится так тепло на душе.

Как от утреннего ласкового солнца.

Влад заполняет биографические строчки и я узнаю, что он никогда не был женат, но у него есть сын семнадцати лет, который профессионально занимается мотокроссом. Влад бывает на его соревнованиях и помогал деньгами, когда были проблемы со спонсорами, но парень вырос таким гордым и самостоятельным, что это уже в прошлом.

— У него не было ни шанса, — смеется Влад. — Я такой, а его мать еще хуже. Я о его существовании узнал, когда ему уже восемь исполнилось. А потом год выслушивал “я рожала для себя, не лезь”.

— Целый год?

— Мне везет на женщин с условиями.

— Но ты уговорил ее?

— Да, я терпеливый. Лучше просто быть рядом, чем давить.

Лучше. Он прав.

— Хотя пару раз я был на грани того, чтобы послать всё к черту. И сделать по-своему.

— Это как?

— Правильно, — Влад усмехается и нагло подмигивает мне. — Именно так, к чему всё идет.

Мы сидим за обеденным столом и я ловлю себя на ощущении, что словно провела в его квартире не несколько десятков минут, а дней. Если не больше. Я чувствую себя как дома, давно забытое и казалось потерянное чувство. Даже в нашей квартире с мамой было не так. Когда мама заболела, в ее стенах стало душно и страшно, потому что она просыпалась по ночам и мучилась приступами, а потом добавились неутешительные прогнозы врачей… И иногда отчаянно хотелось сбежать хоть куда-нибудь из тесной коробки, чтобы чуть выдохнуть и вспомнить, что в жизни осталось хоть что-то кроме лекарств и сухих строчек анализов. Чтобы набраться сил и не расплакаться при маме в следующий раз.

А потом маму забрали в больницу, и в квартире стало не тесно, а пустынно и тихо. Что оказалось еще хуже. Во многом поэтому я с такой легкостью согласилась на переезд в съемную квартиру Леши, хотя мы не так долго общались. И без той проклятой искры, я с первого дня чувствовала, что он не тот человек и меня с ним связывают жизненные обстоятельства. Но с ним было легче…

Все-таки я не могу думать о нем лишь в черных тонах.

Особенно сейчас, когда опасность миновала. Я больше не завишу от него и не смотрю расширенными от испуга глазами, а на костяшках Влада замечаю свежий след от соприкосновения с его челюстью.

— Ты же не бил его больше? — спрашиваю я у Влада, перескакивая с темы на тему.

— Он сразу притих. Зачем?

— Хорошо, — я киваю. — Хорошо.

— Ты слишком сердобольная, Настя. Или это какой-то синдром с умным названием?

Мужчина усмехается и “поддевает” меня одним взглядом, в котором горят дразнящие огоньки.

— Пока рано говорить, — отзываюсь я. — Очень рано…

Я перевожу взгляд на наручные часы и отсчитываю оставшееся время до шести вечера. И попутно проклинаю себя, что не согласилась на пять.