Предтеча

Жёны являлись угощать вином гостей только в случае желания хозяина оказать гостям особенный почет и по настоятельной просьбе гостей. Целовались не в уста, а в обе щёки. Жёны к этому выходу богато наряжались и часто переодевались во время церемонии. Они выходили снова по окончании стола в сопровождении двух или трех сенных девиц, замужних женщин или вдов из служащих в доме, подавая гостю водку или вино, сами всегда пригубливали чарку. “Этот обряд, несмотря на затворничество русских женщин и раздельности древнерусского общества на особые половины, мужскую и женскую, показывает, что личность замужней женщины, хозяйки дома, приобретала для дружеского домашнего общества высокий смысл домодержицы и олицетворяла своим появлением и угощением самую высокую степень гостеприимства”. [7] Забелин рассказывал о распорядке дня знатных женщин на примере боярыни Морозовой до её ареста: ” Утром после правила и книжного чтения, обыкновенно святого жития на тот день или поучительного слова, боярыня занималась домашними делами, рассуждая домочадцев и деревенские крестьянские нужды, заботясь об исправлении крестьянском, иных жезлом наказуя, а иных любовию и милостью привлекая на дело Господне. Это продолжалось до 9-го часу дня и больше, т. е. до полудня и больше, по нашему счету. Остальное время посвящалось добрым, богоугодным делам, в числе которых, первое и самое важное место принадлежало делам милосердия”. [7] В то время каждый зажиточный, а тем более богатый дом собирал у себя нищих, странных, убогих, калек, юродивых, старцев и стариц и давал ей в своем доме местожительство. Собирая около себя такое убогое общество, поучаясь его подвигами и словесами, Морозова в свой досуг садилась за прялку, готовила нити и теми нитями шила рубахи для нищих и убогих и сама, одевшись в рубище, ходила по улицам, по темницам и богадельням, оделяла рубахами нищих и раздавала им деньги. Такой образ жизни сохранялся России довольно долго. У Котошихина, который писал для иностранцев, в сочинении “О России в царствование Алексея Михайловича” описан случай с польскими послами, прибывшими в Москву. Они должны были отблагодарить царя за свадебные дары польскому королю и передать подарки от королевы лично царице. Это было актом обычной вежливости, как это делали и московские послы, но поляки по московскому обычаю, не были допущены к царице. Отговорились тем, что царица больна. Царь слушал обычные речи послов посольства и сам принимал дары. Иностранцам в своей книге Котошихин объяснил: «Для того, отвечает он, что московского государства женский пол грамоте неучёные, и не обычай тому есть, а иным разумом простоваты и на отговоры несмышлены и стыдливы: понеже от младенческих лет до замужства своего у отцов своих живут в тайных покоях, и опричь самых ближних родственных, чужие люди, никто их, и они людей видети не могут». [7] Царицы – иноземки: Софья Витовтовна – литовка40, Софья Фоминишна – гречанка, Елена Васильевна Глинская41 пользовались некоторою долею женской свободы. Они были чужие и иногда принимали лично иноземных послов и не прятались в своих хоромах, когда обстоятельства требовали их участия в подобных церемониях; но и они в московском дворце жили так, как повелось исстари и подчинялись тем понятиям и порядкам жизни, какие господствовали в русской земле. Однако женщина на Руси могла быть совершенно самостоятельна и в некоторых отношениях играла мужскую роль, когда, после смерти мужа, она оставалась матёрою вдовою – матерью сыновей.