Предубеждение и гордость

Новая жизнь закрутилась очень быстро. Правда, сначала я дал себе пару дней погоревать как следует, пострадать, поубиваться, пожалеть себя бедного-несчастного, но в одной квартире с Матвеем делать это было совсем неудобно. Он все время пытался растормошить меня, ругал за кислую физиономию, шутил дебильные шуточки и даже пожарил мне яичницу в виде забавной мордочки. Кажется, планировался кот или заяц, но один глаз, сделанный из желтка растёкся и выглядел так, будто этот зверь помер три дня назад, но его откопали и доставили к моему столу. Получилось весело.

А потом был переезд в убитую однушку и обучение в специализированном центре, страдать по Соколовской больше не было времени. Перед тем, как приступить к работе, мне предстояло пройти кучу разных курсов, словно меня готовили в космонавты: правовая, физическая, огневая подготовка, рукопашный бой, нормы гто, ситуационнные тренировки по отражению нападения и многое другое. Я чувствовал себя Рэмбо или Джеки Чаном, а главное, я был в своей стихии. Память об армии была ещё свежа, я был в хорошей физической форме и тренировки давались мне легко, в отличии от некоторых бедолаг, которые уже в начале дня сидели с языком на плече. Люблю таких мамкиных пирожочков, в армии им от меня, конечно, крепко влетало, но в конце-концов хлипкие додики превращались в настоящих, выносливых парней.

Спустя две недели после начала подготовки, меня наконец-то допустили до работы. Я был полон энтузиазма и скорее рвался в бой. Не знаю, кто считает, что работа инкассатором скучная и не интересная, по-моему, сплошная романтика. Правда из Капотни было далековато добираться до базы, приходилось очень рано вставать, но каждый день я шёл на работу как на праздник. Я приезжал, проходил медосмотр и инструктаж, переодевался в форму, надевал бронежилет, вооружался, получал кучу необходимых документов и атрибутов, садился в бронированную тачку и ехал по маршруту. Как будто я в какой-то компьютерной игре. Новенькие могут работать только в составе опытной бригады, что мне было только на пользу, так риск накосячить значительно снижался. Первое время я ездил с группой и мне совсем ничего не доверяли, только стоял с открытой варежкой и глазами хлопал, но спустя ещё пару недель мой напарник Михалыч с барского плеча позволил мне менять кассеты в банкоматах или забирать выручку у мелких кредитных организаций. Михалыч был здоровенным мужиком средних лет с усами и рыжей бородой, похожий на викинга. Со стороны мы смотрелись как Астерикс и Обеликс, это меня дико смешило, но мой напарник был напрочь лишён чувства юмора и шутки мои не понимал. Однажды, мы приехали за выручкой в ювелирный салон, я был там впервые. Мы зашли в здание, я протянул тетеньке документы, а она мне говорит: «Ты новенький чтоли? А где Игорек?». Я посмотрел на неё очень серьезно и отвечаю: «Так умер Игорек, на задании». А сам гогочу про себя, как резаный. Тетка сделала печальное лицо, отдала обратно документы и деньги, и мы с напарником вернулись в машину. И тут Михалыч выдаёт: «А я думал, он в Питер переехал, а вон оно что…».

А на следующий день мне такая затрещина прилетела, когда Михалыч рассказывал как позвонил жене Игорька выразить соболезнования, а тот оказался жив-здоров и ел в этот момент куриную лапшу. Так, я понял, что посмеяться на работе мне будет не с кем.

Потихоньку жизнь стала налаживаться. Мне нравилась Москва, вокруг тебя всегда что-то движется, шумит, едет, торопится, так сразу чувствуешь, что живой. Да и жизнь здесь совершенно другая, как будто в другой стране. Цивилизация!

Как бы странно это не показалось, но мои страдания по Машке закончились удивительно быстро. Как говорил классик, поболело и прошло. Однажды вечером я сидел и думал, вот почему я вцепился в неё зубами и держал мертвой хваткой? Сколько можно питаться надеждами? Я сейчас жить хочу! Хочу девушку завести себе нормальную, хочу чтобы меня дома встречали с вкусным ужином, хочу вечерами сериалы с ней разные смотреть, гулять в парке, кататься на коньках, ходить вместе за продуктами. В общем, хочу чтобы меня тоже любили! А там где нет взаимности, счастья быть не может. Я верю, счастье обязательно будет, просто пока я слишком занят. Работа занимала очень много времени, домой приходил как выжатый лимон, сразу валился спать. А в свободные дни рубился с Матвеем в приставку или сидел с ним в баре, где подавали вкуснейшее крафтовое пиво. Раньше я такого вкусного никогда не пил. В общем, своей новой жизнью я был очень доволен.