Предупреждает не только Минздрав

– Иду, сын… Иду! – Голос за дверью нарастал. – Поздно, как всегда. Ой! Яна? Яна, ты в Питере?! – Выражение лица Стефании Сергеевны менялось каждую секунду.

Цветковой показалось, что мать Мартина больше обрадовалась бы, если бы вместо нее стояла смерть с косой. Ведь Яна являлась для Стефании Сергеевны своеобразным предвестником несчастий для сына, который ради Цветковой был готов на всё, даже словить пулю, закрыв ее своим телом. И как мать Яна ее вполне понимала, но их с Мартином влечение не снижалось ни на градус, и это – тоже факт.

– Очень рада, Яночка, проходи… Сейчас я третий прибор поставлю. Мойте руки, проходите на кухню! У меня сегодня рис с овощами и фрикадельками. Какое счастье, что Мартин сегодня ужинает дома, а то всё в ресторанах питается. Для кого я готовлю? Только для Настеньки, а ее сейчас нет. Ой! Извините, – побледнела Стефания Сергеевна.

– Мама, ты не суетись. – Мартин придвинул стул Яне и сам сел за стол. – Выглядит очень аппетитно.

Тут у него зазвонил телефон.

– Алло? Наум Тихонович? Да, конечно… – Вейкин замолчал, а выражение его лица не предвещало ничего хорошего. – Я понял. Сейчас буду. – Он нажал отбой и виновато посмотрел на Яну с матерью. – Дорогие мои, извините, но я должен вас покинуть. Яна, у меня работа… Мне очень жаль. Мама, ты проводи потом Яну в гостевые апартаменты.

– Не волнуйся, всё сделаю, – ответила Стефания Сергеевна. – А ты куда? И так работаешь с утра до ночи…

– Что за срочность такая? – поинтересовалась Яна, холодея душой. – Полночь на дворе.

– Вероника поехала в ночной клуб «Роджер» и снова получила угрозу на телефон. Позвонила брату в истерике… А Наум удивился, что меня нет рядом с ней. Я должен забрать ее и отвезти в укромное место.

– И где ты собираешься ее прятать? – спросила Цветкова.

– Отвезу к себе на дачу, в Гнездово. Место глухое, там до Вероники точно не доберутся.

– Ты вернёшься? – спросила Яна, краснея и чувствуя себя полной дурой, потому что вела себя как ревнивая жена.

– Я не оставлю перепуганную девушку одну в деревне. Переночую там. Увидимся завтра. Яна, я тебя очень прошу, никуда не уходи, береги себя. До свидания, мама.

Когда входная дверь хлопнула, Яна со Стефанией Сергеевной переглянулись.

– Вот и поужинали вместе, – вздохнула мама Мартина. – Ты на меня, Яна, не обращай внимания. Угощайся. Хочешь чаю? У меня ароматный, с земляничным листом. А землянику я сама выращивала как раз на даче в Гнездово. Хорошее место. Деревянный дом, рядом озеро. Воздух, экология… А может, винца? У меня есть бутылка итальянского полусухого.

– Спасибо. Мне чая, – ответила Яна и принялась уплетать домашние фрикадельки в сливочно-грибном соусе. – Очень вкусно! Я только сейчас поняла, как проголодалась.

– Спасибо. Я люблю готовить, но не для кого…

– Да, я поняла. Как дела у Насти? Она поправляется? – спросила Яна, подумав о том, что только это волнует сердце Стефании Сергеевны.

– Она стала разговаривать, правда, медленно, с остановками. Но иногда дело говорит, а иногда нет.

– Как это? – не поняла Цветкова.

– Да бормочет непонятное что-то. То ли разговаривает с кем-то, то ли мерещится ей что-то. Жалко девочку… Мы, конечно, стараемся ее вытащить, но диагноз ей нехороший поставили – шизофрения, а он уже не снимается. Я очень виновата перед тобой, Яна, – вдруг вздохнула Стефания Сергеевна и схватилась за сердце.

– Что такое? Вам плохо? Может, «Скорую» вызвать? Лекарства?! – кинулась к ней Цветкова.

– Нет-нет… это нервное, сейчас пройдёт… – Стефания Сергеевна взяла Яну за руку. – Я очень виновата перед тобой. Даже в глаза тебе смотреть не могу.

– Успокойтесь, всё хорошо.