Предупреждение Эмблера

– Наверное, потому что это кладбище? Но, знаешь, народу его посещает не меньше, чем парк развлечений. Поверь, я знаю, что делаю.

– Жаль, я не разделяю вашей уверенности, – сказал Кастон. – Фентон – человек совершенно непредсказуемый. Все эти его договоренности с федеральным правительством плохо пахнут. Я попросил кое-что проверить, так выяснилось, что кто-то покрывает его делишки плотным занавесом секретности. Находясь здесь, я ничего поделать не могу. А хотелось бы. Держу пари, с отчетностью там полный хаос. – Он поморгал. – Что касается ночного рандеву на кладбище Пер-Лашез… Такие встречи выходят за рамки установленных категорий риска и погружаются в темные сферы неопределенности.

– Черт бы вас побрал! Я уже живу в темных сферах неопределенности, – вспыхнул Эмблер. – Или вы до сих пор не заметили?

Лорел положила руку ему на плечо.

– Я лишь хочу, чтобы ты был осторожен. Вы ведь по-прежнему не знаете, что задумали эти люди.

– Я буду осторожен. Но мы приближаемся к разгадке.

– И тогда мы узнаем, что они сделали с тобой?

– Да. Но еще мы узнаем, что они запланировали для остального мира.

– Береги себя, Хэл. – Лорел искоса посмотрела на Кастона и, наклонившись, прошептала Эмблеру на ухо: – У меня и вправду нехорошее предчувствие.

Пекин

– Мы должны немедленно сообщить Председателю Лю. – Налитые ужасом глаза Ван Цая казались еще больше за выпуклыми стеклами очков в простой металлической оправе.

– А если смерть товарища Сяо все же была случайной? – спросил Ли Пей. Мужчины сидели за столом в рабочем кабинете Ван Цая. – Что, если так?

– Ты сам-то в это веришь?

Старик вздохнул, и в груди у него захрипело и заклокотало.

– Нет. Не верю. – Ли Пею было далеко за семьдесят, но сейчас он как будто постарел еще больше.

– Мы сделали все, что могли. Передали информацию по всем соответствующим каналам. Подняли тревогу. И что? Он, оказывается, уже в воздухе, на полпути к месту назначения. Его необходимо вернуть.

– Да вот только он сам не пожелает возвращаться, – прохрипел старик. – Умен, как сова, и упрям, как осел. – На изборожденное морщинами лицо легла тень тревоги. – И кто знает, не ждут ли его дома еще большие опасности.

– Ты разговаривал с Ву Цзингу, коллегой Сяо?

– Никто, похоже, не знает, где его искать. – Экономист с натугой сглотнул.

– Как же так?

Ван Цай потряс головой.

– Повторяю, никто ничего не знает. Я уже со всеми переговорил. Всем хотелось бы считать, что смерть Сяо досадная случайность. И никто не может в это поверить. – Он провел ладонью по густым, обильно тронутым сединой волосам.

– Пора бы заняться поисками Ву Цзингу, а то, боюсь, будет поздно, – тихо сказал старик.

Внешне Ван Цай еще сохранял спокойствие, но в глазах уже металась тревога.

– Кто отвечает за безопасность Ли Аня?

– Ты не хуже меня знаешь, кто, – ответил тот, кого называли хитрым крестьянином.

Экономист на мгновение закрыл глаза.

– Значит, военные.

– Да, специальная команда, подчиняющаяся непосредственно армейскому руководству. Везде одно и то же.

Взгляд Ван Цая пробежал по стенам просторного кабинета, по фасаду Императорского дворца за окном. Двери, стены, ворота, решетки – для чего они? От чего они защищают? Или уже не защищают, а стерегут?

– Я поговорю с генералом, обеспечивающим охрану делегации. – Ван Цай положил руки на стол. – Постараюсь убедить его лично. Многие из военных – честные, достойные люди, независимо от политических взглядов.

Через несколько минут он связался с тем, кто в данный момент обеспечивал безопасность лидера Китая. Ван Цай не стал скрывать своей тревоги, признав, что опасения за судьбу Председателя еще не получили достоверного подтверждения, и попросил передать Ли Аню срочное сообщение.

– На этот счет можете не беспокоиться. – Генерал говорил на мандаринском с сильным акцентом, выдававшим в нем уроженца северных провинций. – Для меня нет ничего важнее, чем безопасность Председателя Ли Аня.

– Я лишь прошу учесть, что все мы, работающие с Ли Анем, крайне обеспокоены, – повторил в конце разговора экономист.

– Полностью с вами согласен, – ответил генерал Лам. – Как говорят в моей деревне, правый глаз, левый глаз. Безопасность нашего любимого руководителя – для меня первейший из приоритетов.

Глава 28

Кладбище Пер-Лашез был открыто в начале девятнадцатого века и названо по имени исповедника Людовика XIV, отца Лашеза. Теперь на нем покоится прах таких легендарных личностей, как Колетт, Джим Моррисон, Марсель Пруст, Оскар Уайльд, Сара Бернар, Эдит Пиаф, Шопен, Бальзак, Коро, Гертруда Стайн, Амадео Модильяни, Стефан Граппелли, Делакруа, Айседора Дункан. Посмертный стиль богатых и знаменитых, подумал Эмблер, входя на его территорию.

Занимающее площадь более ста акров, кладбище покрыто сетью мощеных дорожек. Зимой оно больше всего напоминает некий питомник каменных плит.